– Вот я и не знаю сам. Но какая-то же ответственность у меня перед ними осталась.

– А за что ты должен отвечать? Ну, подобрал ты их. Ну, накормил. Но и отдал же потом туда, где им совсем даже неплохо?

– Я им жизнь спас!

– Тем, что накормил едой для кошек? Они такие голодные были, когда ты их домой приволок?

– Они были такими же, каким был я, когда ты меня к доктору приволокла.

– Что, вот прямо так же все в ранах и крови?

– Да. И все почти при смерти. А потом Эмбер, ну та, с которой ты сегодня спарринг устроила, попалась департаменту. Но смогла вырваться и вернулась, умирающая, со мной попрощаться.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что ты вот всех их к доктору возил полудохлых?

– Не полудохлых, а еле живых. Это всё же кошкодевочки, а не хомячки какие-то там.

– Ну, раз ты им жизнь спас, то, наверное, ты имеешь право о них думать, и чувствовать некую ответственность за них. Но и я тоже имею такое же право на тебя, как ты на них. Я тебе, вроде как, тоже, жизнь спасла.

– Я знаю. И очень этот твой поступок ценю.

– Но теперь ты меня почему-то боишься… – Мадам была очень печальна.

– Я просто ещё не свыкся с мыслью, что я слабак и слюнтяй. И что мной командует чемпионка по боям без правил.

– Опять бредишь? И ни какая я не чемпионка. У меня всего лишь второе место. И ты не слюнтяй. Ты смелый воин, не боящийся всяких мерзких электрических гадин.

– Второе место? Всего лишь?

– Ну, там я не очень удачно захват провела, поэтому она по очкам прошла выше, – не улавливая сути, пояснила Мадам.

– А, ну если по очкам… – мне стало ещё гунявее.

– Ты теперь всё время таким будешь, или только сегодня?

– Каким – таким?

– Расстроенным и испуганным?

–Я должен прийти в себя. Меня ещё ни разу не избивала женщина.

– Вот как? А что, какая-то женщина тебя собирается избить?

– Возможно, есть такая вероятность, и это немного не привычно.

– Ну тогда и сиди один и привыкай к своим возможностям, дурак. Я поеду домой, раз ты такой трус.

– Не злись, пожалуйста!

– Я не злюсь, не бойся. Я обижаюсь. А это две большие разницы. Я, когда обижаюсь, никаких слабаков и слюнтяев не бью, как бы они не провоцировали. Вызови мне такси, – Мадам встала, элегантно поблёскивая слезинками в уголках своих огромных глаз.

– Я не хотел тебя обидеть! Я сегодня немного туплю, – попытался я как-то сгладить ситуацию.

– На счёт – сегодня, ты преувеличиваешь. Или ты весь этот спектакль затеял, чтобы я сама ушла, а не ты меня выпроводил? Наедине со своими мыслями о своих кошках тебе же приятнее находиться, чем в моём обществе? Я права?

– Нет, не права. Я потом тебе всё объясню, когда сам всё пойму о себе теперешнем.

– А какой ты нетеперешний?

– Нетеперь я был обычным парнем, у которого были обычные возможности вести обычную жизнь и встретить обычную девушку.

– А теперь?

– А теперь я унылое чмо, которого встретила нереальная сильная женщина и зачем-то вздумала приручить.

– А, ты, значит, весь такой дикий иноходец? Не одомашниваешься?

– Мне необходимо смирить гордыню и согласиться на статус голимого чмошника.

– Ты лучше согласись на статус придурка, которому необходимо обратиться за консультацией к доктору, чтобы тот тебе каких таблеток прописал, для повышения самооценки. Я, знаешь ли, не настолько убога, чтобы влюбиться в какого-то там голимого чмошника. У меня, вполне себе, есть своя шкала оценок, кто есть – кто. И по ней, тот парень, которого я полюбила, настоящий герой и крутой чел. Правда, одновременно с этим, он полный придурок. Но, я планирую этот вопрос решить, в скором времени.

– Я тебе очень благодарен за заботу. Такси ждёт. Я, как только стану нормальным человеком, так сразу же с тобой отношения налажу.

– Вот и становись один. А я поехала. Я тебе потом позвоню. За такими придурками глаз да глаз нужен.

С Мадам я распрощался. Во всяком случае, на сегодня. Это настроение никак не улучшило. А чего бы ему улучшаться, если всё сразу так навалилось? Чика у меня оказалась и не чика вовсе, о которой мужчина должен заботиться и которую обязан защищать, а совсем наоборот – бой-баба, каратистка-чемпионка, которая сама кого хочешь защитит, и о ком хочешь позаботится, почище родной матери. Я уж было кое-как начал свыкаться с тем, что она – дочь олигарха, и что строить отношения с мажоркой, хотя и тяжело в моральном плане, но все же – возможно. А тут на тебе, по самое туда. Если о том, что я типа финансово независимый, и не такой уж и нищий, я как-то мог заикнуться, то теперь мне и сказать-то не просто нечего, а вообще ничего такого говорить не следует. Ещё ляпну чего не того, и прощайте, родные мои, коренные мои.

А вдобавок я ещё и узнаю, что у них там спецоперация готовится. Причём на серьёзном уровне. И спецкошкодевочки у них для этого готовятся. Диверсантки профессиональные, понимаете ли. А я дальше сиди – таблички составляй, да накопители в серверах меняй. Так не честно. Вот где справедливость? Почему кошкодевочкам можно быть суперкошками, а мне суперчелом быть нельзя? А может я тоже хочу и пистолет, и прибор дополнительной реальности, и тактические ботинки? Вот на кой кошке тактические ботинки?

Ну и как я должен, по их мнению, авторитет себе зарабатывать? Ещё одни язык программирования что ли освоить, и ещё быстрее сортировку массивов производить? О каком уважении может идти речь, если они – бойцы спецназа с опытом участия в спецоперациях, а я – статанализ провожу в кабинете? Скай вообще же меня больше слушаться не будет. Попробуй ей теперь слово поперёк скажи, ветеранше подпольной борьбы.

Я так не играю. Ваши правила, господа подпольщики, мне ни разу не нравятся. Мне, вот, кажется, что правила надо немного пересмотреть. Чтобы и у других участников ваших игр были хоть какие-то права на геройские поступки. Я один раз уже проявил, типа, героизм и всё такое. Правда, это мне чуть жизни не стоило, но теперь-то я уже опытный. Я теперь соображаю в этом деле. Так что, да, сначала план разработаю. А потом его реализую, лично. Вот. Геройский план геройского подвига. Легендарного. Чтобы у них у всех хвосты от зависти облысели.

Я ходил кругами по своей пустой квартире и искал решения