в твоих изысканиях поспособствовать, но хотелось бы знать, чем это мне грозить. Смогу ли я после твоих экзерсисов ходить, и не только лишь под себя?

– Так вы согласны? – обрадовался начинающий учёный.

– Эй-эй! Во ты разбежался. Я, как и ты, против боли вообще, и против боли по отношению ко мне, в частности. Так что, – карты на стол! – потребовал я всей обжигающей правды.

– Да недолжно быть больно. Во всяком случае, в теории. Теория не подтверждает наличие болевых ощущений!

– А вот перед тобой живая практика в моём лице, которая опровергает твою теорию. И что ты с этим будешь делать, а?

– Тогда надо провести повторные, контрольные замеры…

– Фиг тебе! Пока не скажешь для чего именно, и какая от этого польза для народного хозяйства воспоследует, я тебе мою голову насиловать не дам!

– Чего?

– Значит, так. Первое. Для чего тебе это всё проверять? Второе. Я не сдохну?

– Да нет же! С чего вам подыхать-то?

– С того! От невыносимой боли! Боли! Я тебе уже сказал – было нестерпимо больно.

– Да вы сами эту боль выдумали!

– Ничего я не выдумывал!

– Да подучается так, что для вас любое воздействие на ваши установки, паттерны, всё негативно. Вот ваше сознание и превратило нежелание в боль!

– Нежелание чего?

– Того и нежелания, чтобы вашу самость не трогали. Вы сами себя очень сильно защищаете.

– Так, подожди. Кто и что во мне меня защищает? Суперэго себя или суперэго моё эго?

– А ваше эго, если исходить из заявленного вами наличия болевого синдрома, по сути, получается и есть суперэго.

– Ух ты, какой ты у нас умный. То есть, ты хочешь сказать, что я – это всего лишь набор типовых условностей и предрассудков?

– Я этого не говорю. Я говорю, что вы очень системный человек. В смысле, очень приваженный ценностям своей референтной группы.

– А-а. Ну, разве что, вот так. Тут, наверное, я с тобой соглашусь. Ладно. Со вторым, вроде как понятно. Как с этим бороться?

– Надо бы вам попробовать более позитивно к этому относиться. Если воздействие на суперэго переоценить положительно, то, вполне вероятно, боль исчезнет. А то и наоборот, приятные ощущения появятся.

– Ага, всё, стало быть, упирается в мои установки?

– Как-то так.

– Ок. А первое? Что на счёт пользы для общества?

– Ну, это вы заглобалили. Пока что, я надеюсь, это принесёт большую пользу организации.

– Так чем – принесёт? Хотелось бы чем-то положительным, в виде результата. А не в виде отрицательного результата в виде моей безвольной тушки, тыкающей себя ложкой в ухо, и пускающей сентиментальные слюнявые пузыри, в безудержном позитиве.

– Есть шанс разработать вариант противодействия.

– Чему?

– Пока точно не знаю, но какому-то облучении.

– Это ты про какое облучение?

–Ну, вот вы, когда в подвале были, вы же что-то чувствовали?

– Я там, в подвале, чувствовал отсутствие гостеприимства и радушия, и болезненные удары.

– А кроме этого?

– Ещё усталость, лень, апатию, безразличие… что ещё?.. а, боль головную. Да, сильную головную боль.

– Вот. Я вот про это. Вот про это всё, и боль. И апатию, и безразличие. Это, похоже и было что-то вроде облучения.

– А почему оно только на меня действовало? Почему сборщики дрыхли себе без задних ног, а не стонали от приступа мигрени?

– Ну, вы не сравнивайте ментальность человека и кошки. На них это облучение подействовало именно так. Им внезапно стало на всё очень ровно, они вдруг решили, что нет ничего интересного и важного, а есть их законное право отдыхать тогда, когда они сами посчитают нужным. Вот и уснули.

– А я почему не уснул? Или почему не махнул на всё рукой, не плюнул и не растёр, не развернулся и не ушёл, а в драку полез? Да ещё и с головной болью?

– А вот головная боль, это то, что вас и спасло. У вас внутренний конфликт проявился, между желанием и долгом. Что-то из этого было не вашим собственным. Что-то в вас внедрялось из вне. И ваш внутренний вариант победил внешний. Именно от внутреннего противоречия у вас голова и разболелась, по всей видимости.

– Очень интересная теория. Я, вроде как даже склонен её принять за базовую. И что у тебя уже есть на данный момент?

– Кое-какие выкладки и сканер.

– Сканер с того момента не апгрейдил?

– Немного улучшил, да.

– Ну, ок. Надо нам с тобой пойти к Доктору.

– Зачем нам к доктору?

– К нашему Доктору, к нашему. Я, увы, человек маленький, подневольный. Я тут у вас в организации ничего не решаю. Все мной командуют, и помыкают. Так что, Доктор будет решать, давать добро на моё участие в твоих опытах, или всё ж зажилит единственного главного аналитика терять.

– Чего сразу – терять? Всё нормально будет. Мы вас потренируем на предмет трансформации, вы установки-то и поменяете. И никакой болит не будет! – мелкий мозгоправ уже, судя по блеску в глазах, предвкушал мои страдания в его когтистых лапах.

Короче, добазарился с этим опытным кроликом, стать у него подопытным. Но только с разрешения Доктора. И не то, что я сам хотел ещё разок пройти через эту пытку, но это было полезно для организации. А если от меня толку практически никакого, и без меня они и раньше справлялись, то хоть такой клок шерсти им предложу. И отправился я домой.

Пока ехал, пришёл к выводу, что я не люблю шоколадные торты. Особенно больших размеров. Да и вообще, осознал, что я не такой уж и любитель шоколада. И какао по утрам, я, наверное, теперь тоже не люблю. И масло шоколадное. И, по всей видимости, я ща от диабета скопычусь.

Кое-как добравшись до дивана своего родненького, упал на него и начал клеить ласты в замысловатую оригами. Но от этого увлекательного занятия меня отвлёк звонок Мадам:

– А, ты, чего мне не звонишь?

– Я собирался. Но я пока немного занят, я помираю.

– Да ты постоянно только и делаешь, что помираешь. Это не причина не звонить своей девушке!

– Вот сейчас я реально помираю.

– Да что там с тобой опять случилось?

– Торт.

– Что – торт?

– Шоколадный торт.

– Шоколадный? Ты думаешь, что от смерти тебя спасёт шоколадный торт? Мне привезти тебе торт?

– Нет. На могилке нацарапайте куском красного кирпича: его прикончил шоколадный торт.

– Ты отравился? Отравился шоколадным тортом?

– Я обожрался. Обожрался шоколадным тортом. Прощай, не поминай лихом, – простонал я с трудом делая вдохи и выдохи.

– Погоди помирать. Ты мне объясни, что ты там чего сделал, и причём тут торт?

– Сешат притаранила