считай, сняли. Выкупать теперь ничего не будем. Только если в качестве оплаты примут наши «Граниты» и «Малахиты».

— Может Петренко отсигналим, что уходим?

— Ни в коем случае. Где ты видел, чтобы с покойниками разговаривали? Он должен быть для американцев трупом, понимаешь? Не маленький, сам сообразит что ему делать. Ход, кстати, 25 узлов дайте.

— Вертушку пустим на всякий случай?

— На какой⁈ Если там американец, то ему до нас еще бежать и бежать, мы к своим раньше успеем. Петренко мы уже не прикрываем, и не можем, он далековато отбежал. Не маленький, сам сообразит что делать.

Теперь можно бахнуть еще чаю, и подремать часика полтора. Сознание балансировало между приятным предвкушением награды за уничтоженную американскую АПЛ и совестью. Ведь он, по факту, оставил нашу К-503 один на один с американцем. А что ему было делать? Бабабй четко сказал — снять американца с Петренко. Он снял. Бабай сказал — потом сразу бегом ко мне. Он бежит.

Что-же услышал американец? На учениях в 88-ом наш «Тайфун» снял с хвоста «Щуку» банальным имитатором, за один прием. Причем командир «Щуки» самой последней модификации был далеко не дурак. А наши «Щуки» играли с американскими «Лосями» на равных, нередко выигрывая не один эпизод Холодной Войны. Да и в горячей уже была история, когда северофлотский «Мурманский Комсомолец» взял в лоб, страшно сказать, «Си Вулфа». Не так страшен черт как его Малюта. Давай, Петренко, выкарабкивайся там.

К-503

Приказ из Штаба был вполне ожидаемым. Предписывалось поступить в оперативное подчинение контр-адмиралу Бабуеву не позднее завтрашнего утра. Здравая мысль, в одиночку во враждебном океане очень неуютно. Все было бы неплохо, если бы не одно «но». Двадцать минут приема радиограммы окончательно накрыли медным тазом идею бежать к своим на максимальной скорости. «Окрыленный» ушел, а мы теперь не дадим больше двадцати узлов, паропроводы издевательства в прошлом бою не выдержали. Теперь, если представить, что от засеченного места пуска «Томагавков» (надеюсь, у наших все хорошо) вражеская подлодка шла хотя бы двенадцатиузловым ходом на нас, то мы уже у нее под боком. Вруби мы полный (да хотя бы узлов двенадцать), она нас услышит, догонит, и всадит под сраку торпеду. А не вруби мы полный — мы не поступим к Бабуеву в указанное время. Не поступим к Бабуеву — слетят погоны. Отмазка «я испугался» в военное время не принимается. Варианты, такие как «я подумал» или «была вероятность» — тоже. Считаем, чертим. Десятиузловым она тоже могла идти — и в этом случае она тоже уже близко. Вообще, она явно нас слышала, когда мы бежали от торпед, но сейчас уже полчаса мы крадемся, а в какую сторону — им неведомо. На месте американского капитана Петренко плюнул бы на все и рубанул бы сонаром в активном режиме. Что ему возразит несчастная «Чайка», даже если он нас не засечет? Ну запеленгуем. Нашим торпедам далеко. В самом неудачном случае американец развернется вокруг пятки и отбежит подальше, точно не достанем. Рубануть ГАСом и если не увидел и не услышал лодку и торпед — отползти миль пять в сторону и тихонько красться вперед.

Внезапно осенило. Блин ты горелый. Ведь, как там в каком-то фильме говорилось — " в эту игру можно играть вдвоем". Что мешает американцу так-же, как это сделали мы, вызвать свою противолодочную авиацию? Тут на севере у них хорошая куча кораблей. И мы, черт побери, «Чайка» — лодка проекта 670М, созданная специально для атаки на эскадры и конвои. То есть мы из просто некой абстрактной мишени, превращаемся в самую главную задачу для противолодочных сил конвоя. Не отсемафоришь же им, мол ребята, дорогие, мы не по вашу душу, мы с товарищем Бабуевым. Сорок минут назад американская подводная лодка знала, что мы — не что иное как «Чайка», и если она поделилась этой информацией со своими, то это… Гарантирует? Ну ладно, на войне нет гарантий, но это очень способствует вероятности того, что очень скоро в этом квадрате моря станет не протолкнуться от буев, летящих с «Викингов».

— Рули на погружение, дифферент десять. Идем под водометами.

— Не завалимся? — не вовремя буркнул штурман.

— Это ты, блять, у меня спрашиваешь? — нервы опять начали натягиваться. Погружение на такой маленькой скорости (называется инверсионной, когда лодка почти не слушается рулей) под большим углом могло обернуться хорошим клевком, с которым один способ борьбы — дать «пузырь» в нос. А шуметь было нельзя, продувку цистерн слышно хорошо. Но и медлить опасно, по всем таймингам у них минут 10 до того как прилетит противолодочная авиация.

Надежда была на водометы. Спорное, неоднозначное решение советских конструкторов. Поняв, что не могут выиграть состязание в малошумности у американцев «в лоб», как временное решение, некоторые подводные корабли СССР оснащались дополнительными водометными движителями. Максимум — узлов пять скорости, но практически бесшумными. В «Красном Октябре», кстати, это показано. И это работало, черт побери! Беда только в том, что от активных импульсов сонаров они не защитят.

— Акустики! Доклад по «Окрыленному» каждые 20 секунд.

Если найдем термоклин (а он в этих теплых водах встречается на хорошей глубине), то сразу пропадет шум эсминца. Это и будет означать, что нашли. Тогда, может и отсидимся.

Бабуев.

Да что за день такой. Нас что, всеми американскими ВМС убивать собрались? Дел других нет? На экране тактической обстановки появлялись новые воздушные цели. Снова «Викинги», с которых все и началось сегодня утром. Ревун боевой тревоги вновь разносился по усталому кораблю. «Гарпунам» все равно, с чего лететь, могут так-же как с «Корсаров» стартовать и с противолодочников. Да, универсальность некоторых американских систем оружия неприятно поражала.

Хотя, вроде обходится. Они Петренко ищут. Маленький «Пескарик» умудрился выкрутится, удачно подставив американскую подводную лодку под наши вертолеты, и теперь его летели гасить с гарантией. «Киров» с опустошенными шахтами «Гранитов» их интересовал меньше, хотя прямо скажем, это все временно. Если на севере они разберутся — прилетят нас приканчивать. «Окрыленный» до них не доставал, и судя по всему, К-503 за ним не побежала.

— Дай «три четверки»! — Бабуев кинул радисту, чтобы тот установил связь с эсминцем, носившим номер 444. Надо поговорить с Фокиным, все хорошо выяснить, что там и как было. Разговор получился краткий, командир там молодец, все четко доложил. Мысль вспыхнула моментально. Надо еще помочь Пескарику, утопят маленького…

— Фокин, твоя скорость — 12 узлов, как понял? И правишь ты не