учитывая дырку в темоклине, хорошо бы пойти левее, а янки стопудово размотал свою антенну, и слышать вбок будет очень хорошо. Вот и пойдем,так сказать, между Сциллой и Харбидой, а дойдем-ли — одному Нептуну известно.

Хуг.

Адмирал видел, как кэптен хотел выругаться. Заходящий на посадку «Томкэт» снова ушел на новый заход. Это молодой «Сандауэрс», осторожничает. В эфире даже «Кричащие Орлы» перестали подкалывать соперников, осознав, что парню за штурвалом «котяры» действительно не легко. И что в любом случае, черт побери, это наш парень и наш самолет, пусть им и не повезло принадлежать к самой лучшей эскадрилье на этой планете. Адмирал уже оборачивался, когда в динамиках раздался радостный многоголосый вой. «Черенок» сел.

Хуг поймал себя на мысли, что часто в сегодняшнем сражении мыслил не как трехзвездочный адмирал, а как командир авианосца. Прошло брало свое? Постоянно все внимание к авиагруппе, к тому что на палубе. Погружение в обязанности каждого подчиненного, это конечно хорошо, но следует больше сосредоточится на адмиральской работе. Пока вытягивают первого наполовину заправленного «Томкэта» на палубу, быстренько пробежимся по вариантам, что нам делать с этими железными русскими. Решение есть, но как же не хочется его применять. Звучит оно просто — решение через количество ракет. У русских на «Кирове» в начале боя было 96 ЗУР. Еще столько же несли два русских эсминца. Ракетные крейсера несли еще столько же, но один мы пустили на дно в самом начале вечеринки. Сколько у них осталось? Мы разрядили в них два раза по 24 (за минусом шести на погибших «Корсарах») «Гарпуна», двадцать две ракеты с «Банкер Хила», четыре с «Чикаго». Пилоты «Хокая» клялись, что видели, как «Киров» иногда стрелял одной ракетой по атакующим «Гарпунам», видно, что старались экономить. Что-то они сбивали артиллерийскими системами. Что-то клюнуло на помехи, видели и такое. Но они же садили и по истребителям, и по «Интрудерам», которые сегодня пытались изображать из себя самолеты РЭБ. Ни в коем случае не будет оптимизмом предположить, что на «Кирове» ракет двадцать осталось, не больше. У эсминцев ракет по десять, и у этого ракетного крейсера так-же. Пятьдесят ракет и все. Ладно, пусть будет шестьдесят. Хуг улыбнулся. В трюмах «Винсена» находилось… даже не стану беспокоить офицеров. Находилось еще около ДВУХСОТ «Гарпунов». Все всё поняли?

Не надо стараться перегрузить ПВО русских кораблей одним решительным натиском. Он сейчас невозможен, потому что мы не сможем держать в воздухе больше четырех-пяти самолетов с уполовиненной нагрузкой. Просто и неторопливо, до следующего утра например, обмениваем каждый свой «Гарпун» на одну русскую ЗУР. «Корсар» взлетает, пройдя миль сто в сторону русских, выпускает пару ракет, и тут же на посадку. Следом еще один, и еще, и еще. До тех пор пока у русских не закончатся ракеты. Ладно, там еще зенитная артиллерия, так что атаковать будем парами. Четыре ракеты в залпе. Как ни крутись русские с помехами и огнем своих просто адски эффективных зенитных автоматов — каждый вылет пары «Корсаров» с четырьмя «Гарпунами» будет забирать у них по паре зенитных ракет. И через двадцать вылетов все ракеты у русских закончатся.

Конечно, ничего такого не было бы возможным, если бы у русских погреба были забиты противокорабельными «Шипвреками», но они их благополучно расстреляли. Ну как благополучно… Неплохо постреляли, но так и не уничтожили авианосец. А это непростительный промах, уж кому, как не американцам это знать. Хуг с удовольствием вспомнил историю, произошедшую в начале века. Когда остатки русских кораблей, вновь застигнутые японцами на утро после разгромного Цусимского сражения, так желали капитулировать, что подняли не белые, а… японские флаги! Чем черт не шутит, может и тут получится такое-же? Сейчас отгоним этих «Мишек» и займемся, расчетов предстоит сделать немало.

— Через сколько русские будут на дистанции запуска?

— Десять минут, сэр. Наши птички готовы и… — кэптен явно нервничал. Да никак их не приучить отбросить эти многозначительные междометия. Ну что там еще? Какой-то страдалец перенасиловал движки своего «Томкэта» и сейчас плюхнется в море с пустыми баками? Такого будет много, это было понятно каждому, кто посмотрел на экран боевой обстановки в момент появления этих чертовых Ту-95. «Живые убитые» — так называли пленных в доисторических войнах. Потому что рабства тогда не было, Женевской Конвенции тоже, и их просто убивали на празднике в честь победы. А тут у нас «живые сбитые». Они еще летают, еще весело переговариваются со своими товарищами, но время идет неумолимо, и половине из них не сесть на палубу. Они катапультируются в теплые воды Атлантики, а их машина стоимостью десятки миллионов долларов, исправная и способная пройти еще не один бой, уйдет на дно. Хорошо, что на этой войне принято считать летчика, а не самолет, главной ценностью. Он, адмирал Хуг, уменьшает потери как может.

Кэптен не стал продолжать, буркнув «разрешайте взлет» командиру авиакрыла. Тот в свою очередь подал какой-то знак начальнику «башни», и Хуг услышал, как в соседнем радиоканале забубнили, уводя нацелившийся было на палубу «Корсар» в сторону. А первый «Томкэт», приготовленный на взлет, начал визжать движками, полосуя струями из сопла газоотбойник. Второй проделывал то-же самое в районе третьей катапульты. Безкатапультный взлет, или «взлет нищего», этим было сказано все. Пара ракет ближнего боя, пара среднего, и половинная заправка, иначе тяжелая машина просядет на взлете и свалится в море. Единственную, четвертую катапульту, которую кажется удалось сохранить, командующий ей офицер категорически отказывался признать годной. Слишком сложное устройство, требующее всесторонней проверки, а тесты то проходят то нет. Клялся, что утром будет обстоятельный вердикт, но не факт что утешительный. Садящийся десять минут назад танкер тоже не поймал трос, подловил левую стойку и неудачно чиркнул крылом прямо по катапультному трэку, что тоже не несло ничего хорошего. Челнок как-то странно выглядел, и никто, включая инженера, не понимали в чем дело.

— «Странник», у твоего «Томкэта» крылья же меняют стреловидность? — не унимался в эфире пилот «Корсара». — Так маши ими! — и дружное ржание многих глоток. Ребята и перед прыжком в пасть к дьяволу будут подкалывать друг друга, на предмет кто из них больше небрит, и нанесет больший урон Врагу Рода Человеческого. Однако, голосов звучало все меньше, вот сейчас пара «Корсаров» отошла правее, по курсу «Адамса», и ведомый катапультировался, через пять секунд это же сделал и ведущий пары. Все это имело куда меньшее значение чем то, что спустя минуту от палубы оторвался первый «нищий» Томкэт.

Бабуев.

Радар самолета РЦУ уже