— Ну… не расстраивайся, пожалуйста, — сочувствующим голосом сказал Телар и, взяв мою руку в свои, стал нежно её поглаживать. Казалось, он наконец понял, что я пыталась до него донести. — В твоей жизни будет ещё очень много всего волшебного и таинственного — уж это я тебе гарантирую. А знаешь… — лицо Телара вдруг озарилось какой–то мальчишеской идеей, он наклонил голову на один бок, как петух и, прищурив глаз, интригующим шёпотом произнёс: — Хочешь я познакомлю тебя с–с–с… — Телар нарочно замолчал, пытаясь разжечь во мне любопытство и, дождавшись, когда его проблески в конце концов появились в моих глазах, закончил фразу: — … с потомками Бабы–яги! Они живы и я знаю, где их найти.

Мою недавнюю тоску и печаль словно волной смыло.

— Уж–ж–жасно хочу, — торжественным шёпотом произнесла я, и мои глаза вновь заискрились диким восторгом.

— Мы обязательно к ним съездим, — пообещал довольный Телар и, нагнувшись, звонко чмокнул меня в лоб.

— Спасибо, — в моём голосе прозвучало столько трогательной благодарности, что у неосведомленных людей со стороны могло возникнуть ощущение, будто я благодарю его за спасение собственной жизни, никак не меньше.

И всё же чуточку жаль, что сказки, как выяснилось, не всегда сказки. Интересно, а до какой степени они — не сказки? Я не смогла совладать с любопытством и, подозрительно глядя на мужчину, начала новую серию болезненных для себя разоблачений.

— Царевна–лягушка?

— Обыкновенная трансформация волшебницы квера Болот.

— Иван — Царевич и Серый Волк?

— Волшебник квера Леса и его волшебная овчарка.

— Золотая Рыбка?

— Обычная трансформация волшебницы кафта Воды.

— Гадалки и экстрасенсы?

— Обыкновенные волшебники, преимущественно, квера Леса. Способность ворожить и предсказывать передаётся у них издревле из поколения в поколение. Только не путай их с шарлатанами, те — уж прости, обычные люди, пытающиеся примазаться к славе волшебников.

— Русалки?

— Русалки, мифическая женщина — птица Сирин, кентавры — примеры неудачных трансформаций волшебниц и волшебников кафта Воды и кафта Земли и Воздуха, несколько разных кверов.

— Стоп. А вот отсюда поподробнее, пожалуйста, — заинтересовалась я. — Что значит «неудачные трансформации»? Русалки — неудачные трансформации?

— Видишь ли, искусству превращений нужно учиться. Если не соблюсти всех необходимых правил — вместо объекта, в который собираешься перевоплотиться, перевоплотишься лишь в его часть, а часть останется твоей собственной. Так когда–то давно появились первые русалки, верхняя половина туловища которых, как тебе известно, человеческая, а нижняя — рыбья. Это пример неудачной трансформации в рыбу. Ошибку несложно исправить, нужно только снова перевоплотиться в себя, а потом предпринять новую попытку превращения в рыбу.

Уже никто не помнит, кто из волшебниц стал в какой–то степени прародительницей русалок, но данная частичная трансформация настолько пришлась по душе нашим дамам, что они начали намеренно перевоплощаться в это человеко–рыбье существо, которое со временем даже получило уникальное название — русалка. Трансформируясь в русалку, волшебник приобретает, с одной стороны, скорость рыбы, с другой — возможность сколько угодно долго находиться под водой, поскольку получает рыбьи жабры, при этом оставаясь человеком.

— Потрясающе! — восхищённо воскликнула я и, запинаясь, смущённо добавила: — Хочу научиться трансформироваться в русалку.

— Я так и знал! — захохотал Телар и, прищурив один глаз, вкрадчивым голосом спросил: — А что я с этого буду иметь?

— В носик чмокну, — быстро сориентировалась я и невинно захлопала глазками.

— По рукам, научу, — ответил Телар, светясь так, словно только что за рубль умудрился выторговать ящик пива.

— Когда начнём? — я аж подскочила на топчане, готовая сию секунду сорваться с места и рвануть к воде, поскольку, по моим представлениям, на песке в русалку превращаться не стоит.

— Только не сегодня, хорошо?

Телар посмотрел на меня умоляющим взглядом, прекрасно понимая — если я втемяшу себе что–нибудь в голову, отговорить меня будет крайне проблематично.

— Это длительный процесс, а у нас нет времени… Нет, конечно, если ты готова рискнуть и в случае неудачной попытки обнаружить себя русалкой с головой медузы или морского конька на глазах у сотни зрителей — тогда, разумеется, можно и сейчас, — ироничным тоном сказал Телар, смеясь одними глазами.

— Э–э–э, так и быть, подожду до следующего раза, — быстро согласилась я и состряпала самую невинную физиономию.

Посмеиваясь, Телар встал, посмотрел на часы мобильного телефона и взял со стола лист с предписаниями лекаря. Пробежав по нему глазами, он повернулся ко мне и деловито произнёс:

— Так, всё, нам пора на следующую процедуру. Пошли к рыбкам.

— К каким ещё рыбкам? — не поняла я.

— Узнаешь, — загадочно ответил Телар. — Поедем или пойдём?

— Давай пройдёмся, — умоляюще протянула я. — Только лежу, сижу… да летаю, — усмехнувшись, добавила я, вспомнив недавнее знакомство с орлами. — Надоело бездействовать, размяться хочется, да и чувствую я себя значительно лучше — нога почти совсем не болит. Потихоньку дотопаем…

Не спеша мы пересекли пляж и вышли на территорию отеля, сплошь покрытую аккуратно подстриженной газонной травой и проложенными в соответствии с чёткими правилами геометрии пешеходными дорожками, вымощенными отшлифованным то ли профессионалами, то ли пятками отдыхающих коричневым камнем.

Дорожки почти на всём своём протяжении прятались в тени деревьев — преимущественно разнообразных пальм, фикусов, фруктовых деревьев и декоративных цветущих кустарников, наподобие гибискуса. Одни дорожки обрывались у гигантского, неправильной формы бассейна, плавно переходящего в каскад небольших водопадов и искусственных прудов, обрамленных крупными скалоподобными камнями и полускрытых прибрежной зелёной растительностью, а также всевозможными цветами. Другие дорожки вели к беседкам, увитым лианами, нескольким небольшим открытым ресторанчикам и барам, и в конечном итоге — к длинному белоснежному многоэтажному зданию отеля. Великолепное место, очень много зелени и цветов — душа радуется.

И всё же первое, что бросилось мне в глаза и… оглушило при входе на территорию отеля, заставив замереть на месте с открытым от удивления ртом — полчища ворон, с громким, противным, непрекращающимся карканьем тусовавшихся на кокосовых и финиковых пальмах. Время от времени они меняли дислокацию и шумно перелетали с одной пальмы на другую. Странно, но вороны в моём представлении как–то совсем не ассоциировались с экзотическим курортом, чайки — да, но тьма ворон…

— Мама дорогая, откуда их тут столько? — удивлённо спросила я Телара, машинально прикрыв голову руками, когда горластая передислоцирующаяся стая пролетала над нами.