Я даже начинаю сомневаться, а стоит ли рассказывать Мутти про положение дел на конюшне. Я уверена, что найду способ своими силами вытащить нас из прорыва.

Я разместила объявления о свободных местах в денниках. Я сниму наличные с кредиток компании, чтобы заплатить за опилки и сено. Я выплачу людям жалованье из денег, отложенных на погашение кредита. А когда появятся новые коневладельцы, я потребую с них задатки. Положу их на карточки, сделаю выплату по кредиту…

Входят Мутти и папа: Мутти несет пластиковый мешочек с аптечной эмблемой, папа выглядит совершенно прозрачным, но я уже решила ничего не говорить. Я ведь вроде как приехала сюда помочь, а не лишний геморрой создавать.

* * *

Я возвращаюсь в офис, исполнившись решимости. Я — Аннемари, наездница уровня Гран-при. В скобочках — бывшая. Я — Аннемари, два года подряд я брала первый приз Международного сообщества редакторов программных руководств. У меня все получится. Не может не получиться.

Первым долгом я звоню в две газеты и диктую объявления о местах в денниках. Потом за символическую плату делаю то же на четырех веб-сайтах, посвященных выездке. Я даже одолеваю застенчивость и упоминаю свое имя в надежде, что кое-кто еще помнит меня. В завершение я звоню в «Седла Килкенни» узнать, как у них насчет доски объявлений. Такая доска у них есть. Я немедленно запускаю «CorelDRAW» и за какие-то десять минут создаю флаер, суля десять бесплатных занятий счастливцам, которые поместят к нам своих лошадей до начала следующего месяца. Потом стою над работающим принтером с ножницами наготове. Нетерпеливо подхватываю листок — и девятнадцать раз щелкаю лезвиями, производя внизу этакую бахрому с отрывными телефонными номерами.

Я берусь за сумочку, чтобы уехать, когда звонит Дэн. Мне начинает казаться, что день поменял полярность.

— Привет, — говорит он, — это я!

И я попросту хмелею от того, что он не сомневается — его голос будет узнан немедленно.

— Привет, привет!

— Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

— М-м-м… — тяну я, силясь придать голосу томные нотки.

— Отлично, — говорит Дэн. — Я все выбирал удобное время, чтобы посмотреть копыта твоего мальчика, может, ему ортопедические подковы нужны. Нормально будет, если я кузнеца привезу часам, скажем, к пяти?

Сердце у меня падает…

— Да, — говорю я, — конечно.

— Значит, договорились.

Голос у него деловой, таким голосом говорят, когда пора закругляться.

Я робко пытаюсь что-то предпринять.

— Дэн?..

— Да?

— Я тут думала, как бы что-нибудь вкусненькое для тебя приготовить и ужином покормить…

— Вот это было бы здорово. Когда?

— Ну не знаю. Скажем, сегодня…

Я чувствую себя наглой развратницей. Прямо девушка с обложки «Космополитена», берущая быка за рога.

— Отлично! — говорит Дэн.

— Только давай, если можно, поужинаем у тебя? Тут вечно столько народу…

— Да пожалуйста! Скажи только, что мне купить?

— Ничего не надо, я все привезу.

— Еще лучше. Может, сразу и поедем ко мне, когда кузнец все сделает?

— Только тогда тебе придется потом отвезти меня обратно домой.

— Кто бы возражал!

— Ну тогда пока, — говорю я.

Голос, который у меня предназначен для завершения разговора, совсем не деловой. Я почти мурлычу.

— До встречи. Жду с нетерпением…

— Я тоже, — отзывается Дэн.

* * *

По совести говоря, кухарка из меня еще та. Но такое мелкое препятствие меня не остановит. Подумаешь, готовка! Я не училась стряпать потому, что меня это дело никогда не интересовало.

Но я не безнадежна. Я умею готовить спагетти. Поджаривать на гриле сыр и куриные грудки. А после того как Ева торжественно отреклась от поедания мяса — даже освоила несколько вегетарианских блюд, правда довольно простых. Не таких, каких люди ждут от жены преуспевающего юриста, работающего в патентной службе, но что тут поделаешь. И вообще — зачем готовить, когда кругом пруд пруди компаний по выездному ресторанному обслуживанию, готовых помочь вам с любой вечеринкой?..

И вот теперь мне вдруг приспичило научиться. Я хочу соорудить нечто богатое и изысканное. Сложное и великолепное. И преподнести этак небрежно. Одним словом — сшибить Дэна с катушек. В конце-то концов, в эпоху его ко мне личного интереса я была олимпийской надеждой с блистательными перспективами. Значит, надо найти способ его впечатлить. Иначе уроню марку!

У меня так и стоит перед глазами картина: мы с ним у него на кухне. Это должна быть большая, просторная кухня, ведь Дэн живет в старом фермерском доме. Столешницы — гранитные, шкафчики — кленового дерева. Пахнет чесноком, сливочным маслом, чем-то слегка пригоревшим. Дэн неторопливо потягивает вино и с восхищенным одобрением наблюдает, как я сную туда-сюда, словно хлопотливая колибри. Вот я наклоняюсь к плите, у меня аккуратная прическа, голубое платье облегает фигуру, я изящным движением встряхиваю одну сковородку, что-то помешиваю деревянной ложкой в другой, хватаю кухонные рукавицы и с шипением опускаю нечто аппетитное в растопленное масло, кипящее на задней конфорке… Тут же проворно подхватываю с разделочной доски еще что-то тонко нарезанное и в облаке пара бросаю в кастрюльку…

Настоящая кухонная богиня!

Вот бы и в духовке что-то шкворчало, только мне сразу не придумать, что именно. И микроволновка мелодичным писком оповещает, что отработала…

Видение чарующее, но на подготовку к его воплощению в жизнь у меня всего четыре часа, даже меньше. При этом ни малейшей идеи, что бы такое состряпать, пока нет. Я уже молчу о том, как бы на это сподобиться…

Я мчусь в дом и сгребаю с полочки все кулинарные книги Мутти. Их там шесть. Меня не интересуют те, в которых один текст, я выискиваю картинки. Желательно — с пошаговыми инструкциями. Хочу видеть, что как будет выглядеть на каждой стадии приготовления!

Я с первого взгляда вылавливаю блюдо, которое мне необходимо. Рука, правда, за мозгами не поспевает — впопыхах я пролистываю страничку, приходится заново ее разыскивать.

Передо мной — глянцевый разворот. На снимке запечатлен блинный пирог: стопка французских крепов, переложенных слоями ярких привлекательных начинок и соединенных пленочкой легкого сырно-яичного крема. Величественное блюдо, впечатляющее сложностью и совершенством. В качестве гарнира — зеленый салат, припущенные груши, обжаренный козий сыр. Дополним это бутылочкой кьянти — и вот он, ужин вашей мечты. Ну а коль скоро мне так и так блины жарить, почему бы не соорудить креп-сюзет на десерт…

Воображение рисует голубые, с оранжевыми кончиками язычки пламени под сковородкой, которую я при помощи особой кисточки смазываю маслом, — и меня заранее распирает от гордости.