в качестве военспеца (командующего) Западным анклавом, как у нас стали называть территорию в Баден-Вюртемберге, контролируемую ополчением и интербригадами из анархистов и коммунистов Франции и Испании. Как я понял, кто-то спрогнозировал, что Франция может перекрыть границы и поставки оружия и боеприпасов красногвардейцам под руководством Дурутти прекратятся. И тогда силы интернационалистов будут обречены на истребление. Вообще-то, это было единственное направление, на котором войска республиканцев проводили успешные наступательные операции. Правда, из-за отсутствия твердого центрального командования, эти тактические успехи так и не переросли в стратегическое поражение нацистов. Тогда да. согласен. Именно такой харизматичный краском как Жлоба и может перековать анархистскую вольницу в какой-то Стальной поток. Тем более, что именно прорыв через нацистскую Баварию выглядел тем единственным стратегическим решением, которое могло спасти эти части от полного уничтожения и влить пополнение в еле-еле отбивающуюся от врага республиканскую армию. Гинденбург готовил поход на Берлин. Это стало ясно после того, как ослабело давление на Любек, так и не покорившийся белым. К сожалению, судьба Германии решалась не в Берлине. И какую позицию займет перед своим уходом правительство Франции предсказать было сложно.

Надо понимать, что ситуация в Западном анклаве осложнилась еще и конфликтом между Дурутти, другими командирами анархистов и Эрнстом Юнгером, бывшим командующим Северной армией. Привыкший к жёсткой дисциплине и сторонник весьма кровавых методов борьбы с политическими противниками, Эрнст попытался подмять под себя анархистскую вольницу интербригад, но ему харизмы на это не хватило. А еще печать неудачника, подчиняться такому «бестолковому» командующему, да еще и из бывших офицеров, никто не собирался. Тут во главе каждой бригады стояли такие личности, которые своим влиянием и силой воли давили Юнгера в лепешку.

На следующий день мы встретились уже в чуть расширенном составе: кроме Жлобы с женой и меня на встрече присутствовал и Эрнст Тельман. Накануне поздно вечером мне удалось прорваться к нему и предложить направить «оберста Римана» с приказом в Западный анклав с целью сформировать Восьмую Ударную армию. Тот недолго думал, попросил меня характеристику на военачальника и назначил нашу общую встречу на восемь утра. Поражаюсь его работоспособности и энергии: он заканчивал свой рабочий день иногда в два-три часа ночи, но уже в семь утра, максимум, в половине восьмого, был снова на боевом посту. Иногда он и спал в кабинете, но при этом выглядел поутру свежим, аккуратно выбритым и готовым к трудовым сверщениям.

— Камрад Риман, мы планируем поручить вам сформировать из разрозненных бригад анархистов боеспособную армию. И основным направлением наступления — Мюнхен. Конечно, цель большая и важная, но там самые боеспособные части, так что задача более чем реальная. Из-за угрозы Мюнхену нацисты снимут свои штурмовые батальоны с фронта, ослабив группировку, которая собирается ударить на Берлин. Так что задача перед вами стоит сложная, но выполнимая. Скажите, какое у вас отношение к анархистам? — спросил Тельман. Жлоба выслушал перевод, потом усмехнулся:

— Я Махно бил в хвост и гриву, так что репутация у анархистов уважительная. А если что-то вякать начнут, справлюсь! Имел дело с этой вольницей. В Стальной тоже были моряки-анархисты, головная боль. Ничего, справился. До бою они дюже горячие, да вот если в них дисциплину вколотить, воевать будут крепко.

— В таком случае сегодня получите приказ и езжайте!

Разговор с Тельманом получился коротким, пришлось подождать, пока выпишут приказ, который был тут же подписан, зарегистрирован, немецкая бюрократия, это нечто крайне фантастическое! Но оформлено всё было максимально быстро и чётко.

— Товарищи, нет желания перекусить? Заодно несколько нюансов обсудить надо. Время-то еще есть, до завтра все равно вам маршрут не проработают. Это надо будет добираться окольными путями. Или на самолёте. Быстро, но есть риск нарваться…

— Самолёт это да! Это Ё-моё, здорово! — выдал Жлоба. Не смотря на его ответственную должность на гражданке и статус военспеца, он остался, по сути своей, тем же казацким сыном, человеком от сохи, вот эта его простота и искренность, как мне показалось, и должно было стать залогом успеха его у интербригадовцев. Там его точно примут за своего. А то, что в Гражданскую гонял анархистов, так на то она и Гражданская, кто там кого не гонял?

Мы зашли в небольшой ресторанчик на Липовой аллее, он занимал полуподвальное помещение и больше ему подошло бы название кафе, но на вывеске значилось именно ресторан. Ну да ладно, хозяин — барин. Как только уселись за столик, Жлоба скинул головной убор, явив на свет гладко выбритую голову (эта прическа осталась в наследство от его боевого пути, антившивая форма №1). Мы сделали заказ, пока официант обслуживал наш столик говорили ни о чём, тут, в Берлине, официантом мог оказаться кто-то из наших эмигрантов, так что даже разговор на русском не гарантировал от подслушивания.

— Так, о чем хотел поговорить, камрад Мигель? — поинтересовался Дмитрий Павлович, отдав должное приготовленной пище.

— О ситуации в анклаве, точнее, вокруг него. Особенно это касается вас, камрад Клара. Дело в том. что всё снабжение идёт через наших французских коллег. Если с боеприпасами они делятся охотно, то с медикаментами ситуация очень сложная. Приходится работать с контрабандистами.

— Хотите сказать, что лекарств мало и стоимость их запредельная? — уточнила Дарья Михайловна.

— Именно это и хочу вам сообщить. Но даже не это самое главное: мои источники говорят, что в ближайшее время может произойти блокада границ со стороны Франции. Мы стараемся этого не допустить. Но, такой поворот событий весьма и весьма вероятный. В дуэте Британия-Франция пока что первую скрипку играют англичане.

— И что это для нас означает, камрад Мигель? Поставки перережут совершенно? Котелок захлопнется и нас просто размажут, постепенно истощив силы сопротивляться, я правильно думку мыслю?

— Один из возможных вариантов развития событий. Поэтому вам надо быть готовым повторить свой поход.

— Какой такой поход? Это к Царицыну? Дык тута будет не восемьсот верст пути, а куда как больше? Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, там пройти, если считать по прямой, до Лейпцига не больше пятисот верст, но ты же по прямой не пойдешь, так что еще сотни две накинуть надо будет, как минимум. В общем, даже чуть покороче твоего похода на Царицын окажется.

— Ага, а коли что измениться, то и к Берлину топать придётся? Дотопаем, нам не привыкать. Только надо понимать, сколько у меня штыков будет под рукой. Есть данные?

— С данными плохо. Я знаю только примерные цифры. Там нет центрального командования, каждый комбриг сам