- Дружба с королем - не самое лучшее для такого человека, как ты, Рейн.

- Он неплохой человек.

- Неплохой – это не показатель, мой друг. Короли играют людьми, но всегда остаются преданными только своим интересам. Я бы не хотел, чтобы ты ошибся в том, кому доверяешь, - заметил эльф.

- Я не могу сказать, что доверяю ему. Но и игнорировать его величество не имею возможности. Ты сам понимаешь, о чем я.

- Понимаю тебя, как никто другой. Так как помню, чего мне стоило отделить эльфийский квартал от остальных кварталов столицы. Я помню больше, чем стоило. Но тут уж ничего не поделаешь. Мы, эльфы, живем слишком долго и видим слишком много.

Несколько секунд мужчины молчали. Рейн успел пригубить вино и нарушил тишину, похвалив яркий вкус напитка.

- Орилейн делала. Сама. – Тут же сказал Ириас.

- Узнаю ее руку, - улыбнулся граф, про себя радуясь тому, что они сменили тему разговора. Наверное, потому что Ириас, сам того не желая, заговорил о том, что беспокоило самого Рейна.

- Да, моя Орилейн… - начал было эльф, когда в тишине прозвучал крик. Высокий голос мог принадлежать только ребенку.

Мужчины тут же поднялись со своих мест. Ириас бросился к стене на ходу взмахнув рукой, отчего дом послушно пропустил хозяина, раздвинув стены, прямо в мастерскую эльфийки.

Рейн бросился следом и успел увидеть маленькую Лину, обмякшую на руках Сьюзан. Последняя стояла напуганная и побледневшая, как полотно, пока рядом взволнованно застыла Орилейн. Впрочем, длилось это всего долю секунды. Ириас с легкостью поднял дочь на руки, забрав ее у графини, и сбросив со стола супруги примеры тканей, уложил на него девочку.

- Боже! – прошептала Сьюзан, когда Рейн подошел к ней.

- Что здесь произошло? – спросил он и взглянул на эльфа, который пытался привести в чувство дочь.

- Ума не приложу. Эта девочка появилась словно из воздуха. Она улыбнулась мне, обняла и…

- У нее было видение, - отрезала Орилейн. – Не волнуйтесь. Скоро она придет в себя. – Но при этом эльфийка так посмотрела на графиню, что Риверсу стало не по себе.

Что-то было не так. Но что? Он пока не мог понять. Возможно, видение девочки было каким-то образом связано со Сьюзан?

- И давно у нее это началось? – спросил граф у матери ребенка.

- Нет. Не более полугода, - ответила она. – Но даже у нашей расы это не самый приятный и лучший дар, ты ведь понимаешь, Рейн?

Он понимал. Рассказывать о подобном посторонним не собирался, да это и запрещено, потому что могло навредить девочке в том случае, если ее видения связаны не с прошлым, а с будущим. Таких магов называли провидцами, и они были на вес золота. Ведь кто из сильных мира сего не желает знать свою судьбу?

Рейн посмотрел на Ириаса, который пытался привести дочь в чувство, используя магию детей леса, но прошла минута, затем другая, прежде чем девочка открыла глаза и издала странный длинный вздох.

- Лина? – позвал ее эльф, заглянув с тревогой в глаза дочери.

Она еще раз моргнула и села, медленно, но решительно отодвинув отца рукой.

Рейну хватило одного взгляда, чтобы понять – это не Лина. Некто другой сейчас в ее теле. Она говорит чужими устами. И он не ошибся.

- Оставьте нас, - сказала маленькая эльфийка. Голос у нее был сильным, взрослым, чужим.

- Что? – ахнула Орилейн.

- Оставьте нас все, кроме него, - Лина подняла руку и указала на Рейна.

Риверс удивленно приблизился, успев заметить, как Орилейн уводит из мастерской Сьюзан, а Ириас, промедлив всего несколько секунд, бросил выразительный взгляд на свою дочь и тоже ушел, сделав так, как пожелала провидица.

- Почему я? – спросил граф, приблизившись к девочке и заглядывая в ее глаза. Взор ребенка был пугающе глубоким. На миг Рейну даже показалось, будто он смотрит в глубину веков, настолько мудрым и старым был взор.

- Кто ты? – спросил он.

- Я - сила Арделины. Я та, кто поведет ее по жизни вперед. У этой девочки большая судьба, но сейчас разговор не о ней. У меня было видение, Рейн. Когда я прикоснулась к твоей жене, то увидела, что ей грозит опасность.

Риверс нахмурился.

- Вспомни то, что забыл из своего прошлого, - произнесла чужая Лина. – Ты под проклятием, хотя и не знаешь об этом. Все твои жены обречены. И чем сильнее ты будешь любить супругу, тем короче ее век в этом мире.

Рейн стиснул зубы. Сердце его сжалось и в груди стало так больно, что мужчина не выдержал. Подняв руку, он сжал пальцы в кулак и прижал его к груди, словно это могло унять боль. Будто это что-то могло изменить.

- Ответ в прошлом! – эльфийка посмотрела на графа и медленно закрыла глаза. – Ты не должен позволять себе влюбиться, иначе твоя жена обречена. Вспомни и найдешь способ все изменить, - закончила она уже шепотом. Глаза девочки закрылись. Тело на секунду будто приподнялось над столом, паря, а затем она снова опустилась вниз и Лина, открыв глаза, удивленно моргнула.

- Мама? – позвала девочка.

Риверс попытался улыбнуться ей.

- Дядя Рейн? – маленькая провидица узнала графа без труда, и он с облегчением вздохнул, понимая, что с Линой все в порядке.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

- Хорошо. Но что случилось? – она села, свесив вниз тонкие ноги. – Я что, опять что-то увидела, да?

Рейн не знал, что ответить ребенку. Он просто развернулся к стене и громко позвал Ириаса и Орилейн. Уже спустя миг стена разошлась и в мастерскую вошли эльфы, а Сьюзан осталась стоять в соседней комнате. У нее был такой растерянный взгляд, что Рейн поспешил к жене. Но когда оказался рядом с ней, когда сжал в своих объятиях,