пузырьками выходит на поверхность. Он взял верх, двигая меня вверх-вниз на себе, пока я не смогла обрести некое подобие власти, чтобы дать ему то, в чем он нуждался.

Прошло совсем немного времени после того, как я пососала его шею, в том месте прямо под ухом. Его пальцы сильнее впились в мои бедра, когда он вошел в меня, опустошая свои яйца. Мы оставались на стуле, не в силах пошевелиться, несколько минут, пока наше дыхание не нормализовалось. Я села, отодвигаясь от него. У меня подкашивались ноги, поэтому я оперлась о стол, прежде чем встать.

— Думаю, на этом наша встреча заканчивается. — сказала я.

Он усмехнулся, подтягивая брюки и застегивая пуговицы на рубашке.

— Можно и так сказать.

— Тебе пора. — сказала я ему. — Эмме придет, чтобы пригласить меня на ланч, уже совсем скоро.

— Ну, если ты оденешься, она не заметит разницы. Я встречаюсь со многими менеджерами в течение дня.

Я закатила глаза.

— Ты что, не видел, как повреждена моя пробковая доска?

— Я не виноват, что ты хотела прибить ее к стене.

— Просто уходи. — хихикнула я. — Мне нужно навести порядок.

— Я помогу тебе.

— Генеральный директор собирается помочь мне навести порядок? — я спросила. — Да ладно, не будь глупцом. Возвращайся к работе.

Он стоял там, его рубашка все еще была частично расстегнута, волосы взъерошены моими пальцами, которые перебирали их, когда он опускался на меня. Он выглядел как секс на палочке, и я легко могла бы снова взобраться на него, если бы позволило время. Надев и заправив рубашку, я натянула брюки как раз в тот момент, когда дверь в мой кабинет открылась.

Разве мы ее не заперли?

Глаза Эмме расширились, когда она увидела меня полураздетой и с разбросанными по полу бумагами. Она посмотрела на разрушения позади меня, затем ее взгляд метнулся к ее отцу, который выглядел так, будто только что трахнулся на пути к блаженству, а затем снова на меня, моя рука все еще была в штанах, я пытался поправить рубашку.

Мы с Эшем оба потеряли дар речи, как и Эмме. Несколько мгновений мы все стояли, застыв на месте, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты что, блядь, издеваешься надо мной?

Выпалила Эмме, ее глаза метали в меня кинжалы. Эш сделал движение к ней, но она подняла руку, останавливая его.

— Даже не думай об этом.

Она оглянулась на меня.

— Я не могу в это поверить. Ты гребаная шлюха.

— Эммелин.

Эш почти зарычал на нее, но она ушла прежде, чем я смогла что-либо сделать, чтобы остановить ее. Ее жестокое оскорбление задело меня за живое. Я чувствовала, что не могу дышать, когда пыталась найти что-нибудь, на что можно было бы опереться.

Она знала мою историю, она знала, что я люблю член, но она ни разу не назвала меня шлюхой. В этот момент я почувствовала себя шлюхой, какой я и была. Я потеряла ее. Я потеряла свою лучшую подругу, потому что не смогла удержать свою киску в штанах.

Она предупредила меня, а я солгала ей. Я солгала единственному человеку, которому доверяла, почему я все еще жива сегодня.

— Лотти.

Эш попытался дотянуться до меня. Я едва могла видеть его сквозь слезы, наполнявшие мои глаза. Я отшатнулась, чтобы он не смог прикоснуться ко мне.

— Нет, тебе нужно уйти. — сказала я, мои слезы мешали говорить.

Дверь снова открылась, и я смогла разглядеть, что это была Милли по ее очертаниям, когда почувствовала, что падаю на коленями на пол, мое дыхание все еще было затруднено от боли в груди.

— Иди. — сказала Милли твердым тоном.

Эш сделал то, что ему было сказано, но я заметила момент колебания, когда я не думала, что он так поступит. Милли, моя заклятая враг, упала на колени рядом со мной и притянула меня в свои объятия. Ее хватка успокаивала, когда я лежала, рыдая, в ее объятиях.

Она провела рукой вверх и вниз по моим волосам, продолжая обнимать меня. Это было именно то, в чем я нуждалась, и единственное, чего я никогда не получала от своей собственной матери. Через несколько минут я взяла себя в руки и вытерла глаза.

— Спасибо. — сказала я ослабевшим голосом. — Извините, это было невероятно непрофессионально.

— Девочка, у всех нас бывают моменты, и они всегда связаны с мужчинами. — сказала Милли.

— Я думала, ты ненавидишь меня.

— Я не ненавижу тебя. — сказала Милли. — Я просто…Я хотела получить ту работу, которую получила ты, а ты была более молодой и симпатичной версией, и это меня разозлило.

— Я понимаю. — сказала я, подтягиваясь и помогая ей подняться. — Но, возможно, я буду проблемой не долго.

— Не позволяй ему выгонять тебя. Ты делаешь достойную работу, как бы мне ни было больно это говорить, но ты делаешь. — сказала Милли. — Держись. Придерживайся его.

— Проблема не в нем, Милли. — сказал я ей. — Я солгала своей лучшей подруге.

— Мы все так поступаем, если она настоящий друг, она простит тебя. Просто дай ей время.

— Я не знаю…Я никогда не видела той боли, которую увидела в ее глазах только что.

— Послушай. — ответила Милли. — Я не знаю о вашей дружбе или что-то в этом роде, но, наверное, это просто шок, понимаешь. Я имею в виду… это ее отец. Тебе просто нужно пойти и сказать ей, что ты сожалеешь.

Она была права. Мне нужно было сказать ей, что я сожалею, и я бы никогда больше этого не сделала. Но я бы сделала…не так ли? Я столько раз пыталась остановиться и просто не могла. Он был моим наркотиком, но я не хотела когда-либо оправляться от него. Я хотела его. Он был мне нужен.

—

Я обнаружила, что водитель ждет меня, когда я добралась до зоны прилета, как только приземлилась в Денвере. Это было быстрое решение приехать сюда, в надежде, что именно сюда сбежала Эмме после того, как поймала