Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арнауэль вновь начало выгибать, она слепо обхватила мою шею, запустила пальцы в мои кудри, другой рукой нашарила шевелюру на голове, трудящейся внизу.
— Даааааааааааааа!
Дернула она за волосы нас неслабо, к счастью, всего один раз. Стройное тело несчастной агентессы дугой выгнулось над диваном и рухнуло назад так отчаянно, что погасли свечи на столе.
— Ещееее!
Внизу засветились желто-голубые очи опьяненной орко-дивы, но ее прекрасную голову в три руки немедля вернули к делу. Увлекшийся Бурый ничуть не возражал, да и кто б ему позволил. Но как он старался! Движения сокрушительно нежного языка даже я чувствовала, от них диван вибрировал.
Арнауэль млела, оперев одну ногу о плечо красотки под собой, высокий каблук строгой форменной туфельки слегка надавливал, одобряя ритм.
Я налила еще по рюмочке. Агент влила в себя — пила коньяк она изящно и опытно — и вдвойне опьяненно посмотрела на меня:
— Поцелуй меня. Один разок!
— Киса, давай не портить дружбу необдуманными поступками. Тебе и так неплохо.
— Да-а… ну разочек!
Вот как отказать таким томным умоляющим глазам? С другой стороны, у меня строгие принципы. Я не такая. Черт, опять нужен компромисс.
Я взяла с тарелки кружочек лимона, и мы засосались сквозь эту символическую, но чудно тонизирующую преграду. Кстати, необычайное ощущение, оригинальное. Почему-то затянувшееся. Под конец я только вкус помады и чувствовала. Наконец, эта сочная и сомнительная дегустация закончилась.
— Ах! — Арнауэль выплюнула остатки кожуры.
— Расслабься, просто расслабься, — я убирала очень согревшиеся ладони агента откуда не надо.
— Да-ааа, — ее язык играл с тяжелыми украшениями на моей груди, и не только с ними, такое ощущение, что бархат очень слабая защита в подобных ситуациях.
Я схватила бутылку и прямо из горлышка попыталась убавить себе чувствительности. Не очень помогло. А если с лимончиком?
Мы снова целовались, пронзая нетерпеливыми языками сочную лимонную мякоть. Казалось бы, чисто гастрономические ощущения, но почему-то не отрезвляющие…
— Мммммм…
Это я или она? Как-то все запуталось, особенно руки. Одна из ладоней Арнауэль оказалась глубоко в голенище моего сапога, другая наоборот. А я зачем ее именно так трогаю?
К счастью, долго просидевшая на диете агент внутренней безопасности не была способна все уж чересчур запутывать. Ее начало колотить, и боюсь, как мы не пытались заглушить звуки поцелуями, взвыла Арнауэль на весь этаж. Ну и ладно, не все же другим постояльцам шуметь.
Мы задыхались. Она от полноты выплеснутых чувств, я от прилива опять же чувств. Вообще я полагала, что ночь пройдет в чисто деловой, переговорной обстановке. Немного ошиблась. Так что мне теперь, лопнуть⁈
— Мне выйти? — слабо пролепетала Арнауэль. — Твой ведьмак, он…
— Вряд ли у тебя получится даже встать. Можешь просто отвернуться, — я пнула каблуком орко-диву.
Она, в смысле, изнемогающий Бурый, с готовностью опрокинулся на ковер. Я слетела к нему. Вопиюще одубевший выступ под бархатом не позволял справиться с дурацким подолом. Выше нужно разрезы проектировать, выше! Сходящий с ума мальчик рванул ткань, я помогла ногтями. Из трещащей ткани вырвалось то, что должно было вырваться. Да, настоящее, орочье, без всяких там сложностей.
Я рухнула сверху. Изящные руки поймали меня за голенища сапог, с недамской силой рванули к себе. Святой ИИ, о, как меня мальчик принял! С какой незамутненной искренностью! Все шесть килограммов золота на мне звякнули в единый такт. И еще раз…
Кажется, я немного повыла. Потом мы с Бурым целовались, извиваясь на полу. Плевать, что он был сейчас особо грудастый, главное-то в нем оставалось неизменно. Я кусала толстый язык, он входил поглубже в горло. И все входило. Исходя нетерпением, мы ритмично извивались, поочередно оказываясь сверху. Почти одинаковые, хлещущие кудрями и сбивающие ботфортами ковер, непрерывно сдирая ноготками друг с друга клочья бархата, лязгая удвоенным золотом. Глаза наши сияли, отблески зрачков метались по гобеленам на стене и потолку, ах, да мы все равно почти ничего не видели, ощущение долгожданной полной близости затмевало все. Собственно, и наличие двух эксклюзивных бюстов немного влияло.
О, да! Завелись чуть больше чем обычно. Все-таки целая ночь без отдыха.
Стало уж окончательно хорошо, но тут я осознала, что за стеной стреляют. Густо, часто, и даже очередями. Как не вовремя!
Кажется, мы все же достигли главного, хотя я уже тянулась за обрезом. Но полностью осознать не получилось: в дверь врывались какие-то упыри без опознавательных знаков, но с автоматами. Я успела выстрелить в первого, Бурый, крутанувшись на груди, достал кого-то мечом, Арнауэль метнула кинжал… Но нам навстречу плескались огни очередей…
* * *
— Вот ослы, еще бы хоть минутку, — прокряхтел Бурый, поднимаясь с ковролина. Он был уже без опции, в приличной набедренной повязке.
— Ты прав, — я поднялась. — Но вот так обычно и случается. Гарантированные производственные трудности.
— Черт! Он разве не ведьмак⁈ — сидящая под вешалкой миниатюрная темноволосая женщина в ужасе и неверии пялилась на Бурого.
Мальчик таращился на нее, пытаясь сообразить что происходит, но я уже осознала.
— Гражданка агент, давайте-ка без предрассудков. Нам и так не очень комфортно. А ты, Боря, живо в ванную, халат там набросишь. Ты еще не совсем успокоился.
— Э, только нас пусть не задавит, — предупредили из коридора.
— Я не поняла, что, тут все без прописки, бомжующие? — возмутилась я.
Рита-Маргарита и ее Юра выглядывали из санузла, вид у них был эльфийски-легкомысленный, но приличный. Подали халат смущенному мальчику.
…— Понимаете, теть Зин, они с двух сторон, а ствол у нас один, — оправдывался Юра. — Рита троих замочила, но ведь автоматы…
— Нужно было на подходе встречать и прямо в окне гопников валить, — мрачно сказала я.
— Не слышно было, как лезут, — пояснила Рита. — Я без намека, просто действительно неслышно.
Хорошо что без намека, а то я была готова живо языки укоротить. Расстроилась: мальчики мои там остались, клан разъединен. Инструкции у них есть, но будут волноваться.
— А кто это вообще был? — решился вставить слово Бурый, опуская в пасть остаток бутерброда с колбасой. — Откуда у них