он ждал музыку латиноамериканского оркестра под управлением Эдмундо Роса. Джон хотел научиться ритмическим рисункам румбы и гуарачи, которые хорошо прослушивались в игре оркестровых барабанщиков. «Мы с братом каждую субботу сидели перед радиоприемником, выжидая передачу Эдмундо», – вспоминал Мик Бонэм.

Все имена внесены в протокол. Джин Крупа, Бадди Рич, Луи Беллсон из оркестра Дюка Эллингтона и Арт Блэйки из The Jazz Messengers. «У них я научился скорости игры на басовом барабане и исполнению четких и, надеюсь, осмысленных, соло», – говорил Джон.

Летом 1963 года, когда Бонэму было 15, он присоединился к местной группе Blue Star Trio, выступающей по средам в молодежном клубе Реддитча. Это была первая возможность опробовать свои силы. До сих пор группа исполняла благопристойные номера в бальном стиле, преобладающие на подростковых танцевальных вечерах. Но с приходом Бонэма все изменилось. Популярность группы The Merseybeat стала настолько сильной, что игнорировать ее было преступно. Джон Бонэм, восседающий за ударной установкой, взорвал молодежный клуб и превратил скромные вечера в захватывающие перфомансы. Рок-н-ролл нравился всем, и если сравнить его с чашкой чая, то Бонзо подавал его крепким, без сахара и молока.

Джон не знал, что значит играть вполсилы. У него имелось качество, которое барабанщики называют тяжелой рукой или как сказал кто-то из его коллег-музыкантов – «энергетика каменщика». Каждый раз он ударял по барабану так, словно от этого зависела его жизнь. При этом сила удара, если ее можно было измерить на силомере, достигла бы запредельных величин. Частично это можно было отнести к его невероятной природной силе, мясистым рукам, которые функционировали на собственной частоте, не зная ограничений, а частично – к отсутствию дисциплины. Это был большой ребенок с телосложением игрока в американский футбол: крутящий момент и опорно-двигательный аппарат будто концентрировались от шеи и ниже. Поскольку он никогда не вращался в среде музыкантов, никогда не играл в профессиональной обстановке под чьим-нибудь руководством, он играл в собственной манере, агрессивной, буйной, без оглядки на кого-либо.

В этом были свои плюсы и минусы. Рок-н-роллу с каждым месяцем требовался все более и более тяжелый бит. Безусловно, The Beatles, при содействии специалистов из Ливерпуля и Манчестера, меняли звучание поп-музыки. Это звучание стало стремительно развиваться в другом направлении, где гораздо больше «мяса». Усилители и динамики, как и аудиосистемы, становились мощнее, и от ударников требовалось соответствовать напору и не отставать. Для Джона такой проблемы не существовало. В составе Terry Webb & The Spiders, The Senators и Locomotive – группах, которые пришли на смену The Blue Star Trio – он давал жару, дополняя зажигательные сеты своим быстрым темпом. Правда это стало проблемой для помещений, где играл Джон: пабы и концертные залы Бирмингема просто оказались не готовы к его уровню громкости.

Бив Бивэн, который играл с Дэнни Лейном, считался самым громким ударником Мидлендса. «Джон приходил в молодежный центр “Wednesbury”, чтобы понаблюдать за моей игрой с The Diplomats», – вспоминал Бивэн. Когда Бив был в ударе, за ним подтягивалась вся группа. Забавно наблюдать, как мощная игра ударника заставляет гитариста выкрутить усилитель на полную громкость лишь бы не отстать от его бешеной энергетики. Ударник был двигателем, который генерировал активность всей остальной группы.

Джон тут же перенял это качество. Но за него пришлось заплатить свою цену.

Джин Симпсон, коллега Бонэма по группе Locomotive, вспоминал: «Из-за Джона нам запретили играть на нескольких площадках». Владелец клуба в Киддерминстере после концерта сказал: «Джин, вы отлично отыграли. Но с этим ударником вы сюда больше не придете». Тони Айомми, гитарист группы The Rest, позже основавший Black Sabbath, вспоминал: «Мы видели [Джона] раз в две недели в “Midland Red Club” в Бирмингеме. Так вот, неделю он играл, а на следующей неделе уже нет. Что же случилось? О, он играл слишком громко и мы его уволили».

Да, Джон был громким, но еще больше – скандальным и бесцеремонным. Он мог взгромоздиться на ударную установку голый по пояс, играя мышцами и вздымая грудь подобно громиле из фильма «Деметрий и гладиаторы»[54], или устроить потасовку, стоило кому-то косо на него посмотреть. Он обладал взрывным темпераментом, просто ходячая бочка с порохом. Никогда не знаешь, из какой искры разгорится пламя в этот раз. Беда в том, что Джон Бонэм любил выпить: и чем больше он пил, тем более непредсказуемым становился. «Ты мог спокойно сидеть, пить с ним по четыре кружки пива, а потом вдруг обнаружить, что уже распластался на полу со сломанным носом или выбитым зубом», – вспоминал его давний знакомый. Алкоголь и Бонэм были несовместимы. Выпивая с Бонэмом нужно было быть начеку, словно идешь по минному полю. Его непредсказуемость настораживала коллег. Чуть менее чем за полтора года он сменил несколько групп – Pat Wayne & the Beachcombers, The Nicky James Movement, Steve Brett & The Mavericks и Danny King & The Mayfair Set. Истории, как Джон покидал очередную группу, становились легендарными. «Мы собрали группу неделю назад, приходим на одну из первых репетиций, а ударной установки нет. Джон уже играет с другой командой», – вспоминал очевидец.

* * *

В 1966 году, как только ему исполнилось 17, Джон, наконец, нашел себя в группе Way of Life: его агрессивный стиль игры идеально вписался в их концепцию. Музыка менялась, становилась прогрессивнее и громче.

«Мы играли песни в духе Cream, Vanilla Fudge, “So You Want to be a Rock’n Roll Star” группы The Byrds, пару песен Хендрикса, например, “Hey, Joe”. В общем, то, что играли все», – говорит бас-гитарист группы Дэйв Пегг. – Мы были сильны, несмотря на тот факт, что подключали все инструменты в один 50-ваттный усилитель с динамиком 4 на 12 дюйма».

Джон тут же обозначил себя. «Парни, нам придется купить усилители побольше», – заявил он.

Лишних денег не было ни у кого, у Джона – тем более. Он женился в 17 и жил с женой Пэт в трейлере. Их семейное гнездышко было припарковано в саду за магазинчиком, которым заправляла его мама.

Ко всему прочему, молодые ждали пополнение в семействе к июлю. Джон вертелся как мог – помимо той мелочи, что он выручал, играя музыку, он работал на полставки в магазине одежды, доставлял грузы каменщикам на стройку, и подрабатывал плотником в строительном бизнесе отца. Концерты не позволяли содержать семью – максимум 15 фунтов за концерт, которые делились на пятерых участников. Чтобы выйти в плюс, нужно было давать выступления шесть вечеров подряд.

«Порой мы ездили по 5 часов в одну сторону, из Бирмингема в Бангор на западное побережье Уэльса. Бензоколонок нигде не было,