– Кричи об этом громче, Эмиии, – издевательски протянул Максимилиан, неторопливо отходя от кровати. Холодные стальные глаза с удовольствием осматривали порозовевшее лицо девушки, совсем недавно подёрнутое экстазом, а сейчас искажённое от негодования. Она резко поднялась и, не обращая внимания на то, что тонкий халат разметался в стороны, открывая вид на округлые полушария грудей, принялась швырять предметы, попадающиеся под руку, в мужчину.

– Не смей меня больше касаться, чудовище! – от злости голос прерывался, а Максимилиан ловко уклонялся от летевших в него подушек, пары бокалов, стоящих на прикроватном столике, и даже хрустального графина, брызнувшего осколками во все стороны.

– Я буду касаться тебя тогда, когда захочу и так часто, как этого пожелаю. А вот графин ты разбила зря – придётся тебе самой ликвидировать беспорядок. Соберёшь все до единого осколки. Руками.

– Ненавижу, – задыхаясь от бешенства, выдохнула она, запахивая халат, – твои пальцы, руки, лицо… Всего тебя ненавижу!

– Ты так убедительно говоришь о ненависти, но твои стоны звучали гораздо убедительнее, – он оглядел напоследок её намеренно медленно, давая понять, что от его взгляда не укрывается ничего, тем более в этом полупрозрачном халате. И покинул комнату под её возмущенный, но беспомощный крик.

Максимилиан покинул комнату. Когда первая волна злости схлынула, следом за ней Эмилию затопило чувство стыдливости напополам с досадой. Покорно таять под напором его рук и губ было так унизительно и вместе с тем так приятно, что эти два чувства сплелись в единый клубок. И чего в нём было больше – пока ещё неясно. Запереть бы чувства в тёмном чулане и повесить на дверь замок так, чтобы ни одна эмоция не прорывалась наружу против её воли. Дверь отворилась и вошла прислуга, внеся ведро.

– Господин приказал принести вам это, чтобы вы убрали за собой беспорядок.

Эмилия вспыхнула.

– Передайте господину, – произнесла она как можно язвительнее, – что я не прислуга, чтобы выгребать горы мусора.

Женщина сухо улыбнулась:

– В противном случае, сказал он, придётся отвести вас в уютную и тесную камеру на одного человека. Томас, девушка желает посмотреть апартаменты.

Эмилия юркнула обратно на кровать, натягивая одеяло до подбородка. Находиться под пристальным взором постороннего мужчины в полупрозрачном халатике ей не хотелось. В комнату вошёл верзила с угрюмым лицом. Он выполнял роль охранника. Или тюремщика, мрачно подумала Эмилия.

– Пойдёте сами или Томас вас отнесёт?

– Никуда я не пойду.

Женщина устало вздохнула:

– Томас, отведи нашу гостью.

Мужчина двинулся вперёд и подхватил Эмилию вместе с одеялом так, словно та была спеленатым младенцем. Коридоры сменялись один другим, но верзила спустился по лестнице в подвал, располагающийся ниже первого этажа.

– Мы пришли, – женщина остановилась напротив проржавевшей железной двери, которая отворилась с жутким скрипом, – поставь нашу гостью, Томас.

Томас, согнувшись едва ли не вдвое, поставил девушку в камеру, словно куль с зерном. Камера была крошечной – Эмилия едва помещалась в ней в полный рост по высоте. А в длину и ширину она была примерно такого же размера.

– Камера сырая и холодная, но любима крысами, – ровным голосом произнесла женщина, – а теперь будьте так добры, отдайте Томасу одеяло.

– Нет, – вцепилась пальцами изо всех сил в одеяло Эмилия. Томас протянул огромную ладонь и дёрнул одеяло на себя.

– Да чтоб вы все сдохли вместе со своим хозяином! – топнула ногой от злости Эмилия, – ведите меня обратно, послушные шавки!..

Женщина никак не отреагировала на оскорбление, лишь подвинула ногой ведро на середину комнаты, когда они вернулись назад.

– Вам доставят одежду. После того, как вы уберёте беспорядок.

Чертыхаясь и пылая от негодования, Эмилия всё же принялась собирать хрустальные осколки. Подбирала осторожно, стараясь не пораниться, но острые прозрачные грани всё же успели несколько раз вонзиться в тонкую кожу и располосовать её так, что с кончиков пальцев капала кровь. Когда последний осколок был подобран и закинут в ведро, Эмилия затарабанила в дверь, требуя обещанное. Ответом ей была тишина. Они будто нарочно испытывали её терпение, заставляя пылать от негодования. Но огонь злости рано или поздно сходил на нет, уступая место усталости и апатии. Так и сейчас. После получаса возмущённых воплей и обдираний кулаков едва ли не в кровь, Эмилия, опустошённая, легла на кровать. И через пару минут послышался звук отпираемого замка. Если бы это произошло на пару десятков минут ранее, девушка непременно бы высыпала содержимое ведра на вошедшего. Но сейчас она лежала на боку, равнодушно разглядывая разводы на каменном полу.

– Разместите в шкаф пару комплектов одежды, – раздался голос, полный силы и самодовольства. Максимилиан.

– Как быть с остальным? – поинтересовалась женщина.

– Всё остальное разместите позднее, когда будет восстановлена комната. Я всё же намерен уделить нашей гостье должное внимание. Неправда ли, Эмилия?

Девушка даже не повернула головы на звук его голоса. Лишь слушала, как торопливо ходит прислуга, шурша тканью, развешивая одежду в шкафу.

– Прикажете что-нибудь ещё?

– Нет, оставьте нас, – обратился Максимилиан к прислуге. Быстрым шагом пересёк комнату и присел на корточки рядом с кроватью так, что его лицо оказалось вровень с её.

– Эмилия? – голос был полон тревоги, как и взгляд мужчины. Внезапно ей стало смешно. Тюремщик так искренне беспокоился о своей игрушке!..

– Не стоит так переживать, – ласково пожурил её мужчина, – я не хочу, чтобы ты страдала от нервного расстройства. И следовало быть осторожнее.

Максимилиан аккуратно коснулся запястий и нежно провел пальцем по коже.

– Больше никаких разбитых ваз. Мы договорились, Эмилия?

Пауза.

– О. теперь ты не желаешь со мной разговаривать? Что ж, тем хуже для тебя… К вечеру тебе приготовят одежду и помогут собраться. Я хочу немного развлечься, заодно покажу тебе одно из интересных заведений. Может быть увиденное сделает тебя более сговорчивой.

Вечером, как и обещал Максимилиан, в комнату вошла всё та же женщина, готовая помочь Эмили с туалетом на вечер.

– Господин решил напомнить вам о необходимости быть покладистой и не пытаться испортить хотя бы что-то.

– Прекратите. Повторяете одно и то же по десять раз. Лучше скажите, как вас зовут? Или мне обращаться с выкриком "эй ты"?

Женщина поколебалась, но всё же ответила:

– Зовите меня Хелен. Я помогу вам собраться.

– Хорошо.

Через некоторое время со сборами было покончено. Бельё, платье и плащ, подобранные аксессуары – всё было добротное, но без шика и роскоши. Подобную одежду носили представители средних слоев, не страдающие от излишеств. Против воли, Эмилия испытывала какой-то подъём – ей впервые предстояло покинуть стены темницы. И она втайне была рада даже такому сомнительному поводу. Максимилиан уже ждал её у экипажа. Он помог ей забраться внутрь и залез внутрь, приказав кучеру трогаться с места.