набрали обезьян из Берлинского зоопарка. Планировать войну, предполагая заранее иметь перед собой не сильного противника, а «Русский человек — неполноценен. Армия не имеет настоящих командиров… Командование безынициативно. Не хватает широты мышления» — могли только обезьяны.

Зачем интересоваться, какими пушками и танками на самом деле обладала Красная Армия, если «Русский человек — неполноценен… Командование безынициативно, не хватает широты мышления»?

«Мальбрук в поход собрался, наелся кислых щей…»

* * *

Разница по сравнению с нашим руководством колоссальная! Наши, планируя войну с финнами, заведомо более слабым противником, предполагали срок военных действий почти в четыре раза более длительный, чем оказалось в реальности. Дивизий собрали столько, что почти половина их даже в бой не успела вступить. У немцев — всё наоборот. Они стали планировать войну в расчете на то, что противник будет неполноценным человеком. Это всё, практически, что нужно знать об уровне высшего командного состава вермахта. Муфлоны.

Но быть может, это генералы и фельдмаршалы, а вот их гансы-ротные — те хорошие офицеры? Особо подготовленные? Такие, как написал о них Юрий Веремеев, уже покойный, в своей книге «Die Wehrmacht (Вермахт) 1935–1945»:

«При всей неприязни к фашистам невозможно не отметить, что немецкий офицерский состав был выше всяких похвал, что отмечал в своих воспоминаниях и маршал Г. К. Жуков.

Офицеры знали солдат, были близки к ним, умели организовать бой, вести его упорно, нестандартно, с инициативой; рвались к победе, стараясь сберечь солдат. Они не боялись отступить от устава, ради достижения успеха. Солдаты верили своим офицерам, зная, что каждый из них был в свое время в солдатской шкуре; охотно шли за ними в бой, видели в них своих более опытных и старших товарищей, оберегали в бою.»

Вообще-то Жуков больше вспоминал про другое, про тупую приверженность схемам и шаблонам. Даже не удивительно, что Веремеев — бывший советский офицер образца 70–80-х годов. Как и Козинкин. Что-то в Советской Армии произошло такое, что ее офицеров в солдатской среде стали называть шакалами. И эти шакалы мечтали быть офицерами прусского образца, Веремеев даже чуть не плачет из-за несбывшейся мечты:

«Жаль только, что этот жестокий урок так и остался не усвоенным; так никто у нас и не понял, что деньги, время, средства, затраченные на обучение офицеров в мирное время, сберегут массу солдатских жизней во время войны. Не усвоили этот урок наши теперешние руководители страны, и мы вновь учимся воевать во время войны, оплачивая учебу кровью неумелых солдат и необученных офицеров.

А немцы в послевоенной Германии (и после 1-й и после 2-й мировых войн) бережно сохранили свой унтер-офицерский и офицерский состав, нашли возможность выделять из скудного бюджета деньги на пенсии бывшим военным, на их тайное обучение и переподготовку (в том числе и в СССР), и когда понадобилось, в кратчайший срок сумели развернуть первоклассную армию.»

А потом эту жалобную песню подхватили историки наподобие Ю. Мухина и А. Исаева. У них офицерский корпус вермахта, система его подготовки — образец. Именно так и нужно готовить командиров, а не так, как делалось в армии Ворошилова — тяп-ляп.

И Веремеев описывает процесс обучения и подготовки немецкого офицерья:

«В Германском Вермахте существовала уникальная система подготовки офицерских кадров, которая гарантировала комплектование войск высококачественным офицерским составом. Примерно подобная система существует и сегодня в Бундесвере.

Желающий стать офицером после проверки его благонадежности по линии гестапо, сдачи экзаменов по физической подготовке по линии „Юнгфольк“ и „Гитлерюгенд“ сдавал вступительные экзамены в училище.

Затем кандидат посылался в боевой полк (во время войны обязательно в полк, ведущий боевые действия) на год солдатом (во время войны срок сокращался).

После окончания срока при условии положительного отзыва командования полка кандидат получал звание „фаненюнкер“ равное званию „ефрейтор“ и после непродолжительных теоретических занятий (от 2 до 6 месяцев) вновь посылался в другой боевой полк на ефрейторскую должность на срок от 4 до 6 месяцев. В этот период ему должны были предоставить возможность часть времени выполнять обязанности командира отделения. Не отвечающие требованиям командования фаненюнкеры в училище не возвращались, а оставались служить в части ефрейторами.

По возвращении в училище фаненюнкер получал звание „фаненюнкерунтерофицир“, проходил 2–6 месячный курс теоретического обучения и отправлялся в третий боевой полк командиром отделения. Часть времени он должен был исполнять обязанности заместителя командира взвода и старшины роты.

При условии положительного отзыва командования по возвращении в училище он получал звание „фенрих“ и после непродолжительного теоретического курса посылался в четвертую боевую часть командиром взвода (на офицерскую должность) и после установленного срока службы командиром взвода в училище сдавал выпускные экзамены.

После этого он в звании „оберфенриха“ отправлялся в полк для постоянной службы. Присвоение звания „лейтенант“ зависело от командования полка и дивизии. В основном, время от поступления в училище до присвоения офицерского звания составляло более трех лет (даже и во время войны, а для обеспечения достаточного пополнения войск офицерами увеличивался набор в училища). Для присвоения каждого очередного офицерского звания требовалось пройти 4–6 месячное обучение в соответствующем училище или академии по той должности, на которую планировалось направить офицера, пройти стажировку по новой должности.

Таким образом, происходило постоянное фильтрование качественных кандидатов от случайных и неспособных руководить солдатами. К моменту получения офицерского звания кандидат имел боевой опыт, теоретические знания; умел пользоваться всеми видами оружия, умел командовать солдатами, знал особенности управления различными подразделениями, имел авторитет. Стажировки в различных частях у разных командиров и их решающее заключение о пригодности кандидата гарантировали, что офицерское звание не получат недостойные (по блату, за папины заслуги, за происхождение и т. п.). Более того, в мирное время на каждую следующую ступень подготовки могло быть принято не более 75% от числа лиц, прошедших предыдущую ступень.

Значительная часть офицеров в военное время комплектовалась из числа отличившихся, способных унтерофицеров. При необходимости им давалась возможность получить военное образование, и перед присвоением офицерского звания они также проходили курс теоретического обучения.»

Что здесь можно сказать? Наверно, так самого Веремеева и нужно было готовить, а то закончил военно-инженерное училище дундук-дундуком. Где он высмотрел такую систему в вермахте, да еще во время войны — я не знаю. Лично я не нашел ничего подобного по этому вопросу. Такая система существовала в рейхсвере и в первые годы вермахта, когда он по численности от рейхсвера почти не отличался. Здесь выглядит странным срок нахождения будущего офицера в войсках