С Янисом было легко, с Лин еще проще. Я так легко влилась в их жизнь, так легко с ними общалась, что стала забывать о дыре в воспоминаниях. Этой дыры как будто больше не было, порой мне являлись образы из прошлого и вставали на место, как утерянная деталь. Ничего важного, но даже мелочи грели душу. Я вспомнила, как прежний Янис краснел при каждой неловкости и совсем не пытался со мной спорить. Янис нынешний научился парой вежливых и выверенных фраз сообщить, что я — лишь спутница в его делах, зрительница, посему насаждать свое ценное мнение не стоит.

Я вспомнила, как Лин обожала собирать меня «в люди» и считала это таким важным. Альтьера с моей фамилией обязана выглядеть, как подобает, чтоб никто не смел намекнуть на ее проблемы с алкоголем и любовниками! И чтоб никто и ничего не смел, а только млел от красоты! Лин спорила со мной насчет нарядов, украшений, выбирала все самое эффектное. И это тоже осталось в прошлом, теперь Лин сама стала альтьерой, у нее появились новые заботы, новая Ида. Более строптивая, да еще с волосами, которые невозможно унять. Задачка как раз для Лин, с ее-то любовью к сложностям.

Такими легкими, но наполненными днями я искренне наслаждалась, как и редкими воспоминаниями. Но все время чего-то ждала. Поглядывала на дворец, искала взглядом нужные окна… дворец Тенета отличался от столичного не только размерами, но и расположением. Он не стоял на холме, отгороженный от других людей, а был частью города, его центром. Как Храм или университет. Поэтому и на окна я поглядывала по десятку раз за день.

И дождалась чего-то совсем странного.

Хал не просто появился, а залез в мою комнату через окно, да так ловко и тихо, что я заметила его по дуновению ветерка и обернулась за пару мгновений до того, как сам Хал присел рядом на кровать.

Он смотрел на меня с лихой улыбкой, а я разглядывала его словно впервые. Каждый новый день тянулся так долго и пестрил событиями, пусть и мелкими на первый взгляд, но для меня новыми и значительными. Я узнала, что едой за столом можно кидаться, когда Лин не смотрит (отчего-то Ида и Дин не воспринимали меня как человека, перед которым стоит играть в прилежание), научилась варить ликао и запомнила по именам помощников Яниса. Поговорила с десятками горожан, каждый раз это давалось все проще. И за всеми этими событиями покушение на мою жизнь, да и сам Хал, стали казаться такими… далекими. Как забытое воспоминание из моей полудырявой головы.

Но нет, он был настоящим, улыбался даже.

— Хочешь прогуляться? — неожиданно предложил Хал.

— Сейчас?

— Конечно. Город спит, никому нет дела до нас.

— Хочу, — я спрыгнула с кровати и бросилась переодеваться. Хал был одет просто: в тёмную рубашку и брюки, как в прошлую нашу встречу. И я выбрала нечто похожее, только мои брюки были серыми и широкими. Переодевалась я за дверцей шкафа, едва сдерживая глупую улыбку.

Хал уже стоял у окна.

— Или хочешь выйти через дверь? — спросил насмешливо, как будто вызов бросал.

— Уверена, на тайные прогулки никто не выходит через дверь, — так же насмешливо ответила я и первой полезла в окно. Каменные выступы я приметила давно, а сейчас, цепляясь за них, осторожно спустилась до второго этажа. Оттуда уже спрыгнула — ничего сложного, но почему-то было так хорошо. То ли у меня страсть к перемещению по стенам, то ли рядом с конкретным мужчиной мне радостно абсолютно все.

Хал спрыгнул одновременно со мной.

— Куда пойдем? — спросила я.

— Куда хочешь.

Я захотела к университету.

Мы шли, держась за руки, словно влюбленные подростки, тайно улизнувшие от строгих родителей среди ночи. Навстречу нам почти никто не попадался — уже и правда ночь, и, если вдруг встречался припозднившийся путник, мы у него интереса не вызывали. В Хале не узнавался король.

Сделав большой круг, мы остановились на одном из мостов. Внизу шумела река — привычный для центральной части Тенета звук, а небо было неожиданно чистым. Звезды сияют ярче над Мертвой Землей, кто-то говорил мне об этом в прошлой жизни. В это верилось. Некоторые звезды хотелось потрогать рукой, настолько близкими и реальными они виделись.

Я села на высокий каменный парапет, а Хал остался стоять, прислонился к камню спиной. Его взгляд жег щеку — пока я разглядывала мир вокруг, он смотрел только на меня, и чувствовалось это так остро, что о яркости звезд уже и не думалось. Опять со мной творилось страшное — захватывали эмоции, непонятные и непривычные для обычной меня. Пугающие.

— Слышал, вы с Янисом сработались, — заговорил он первым.

— Да. Развлекаемся, — я вздохнула и зажмурилась — не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, мне нравилось, что мое сердце взволнованно стучит, а на лицо просится глупая улыбка. Это все магия ночи, но порой и она не всесильна. Оторвав взгляд от звезд, я посмотрела на Хала: — Наверное, это хороший шанс спросить: Янис развлекает меня походами по городским трущобам и поисками истины намеренно, или он правда не знает, кто подослал ко мне сивилл?

— А ты как думаешь?

— Он ничего не знает, не похож на игрока.

— А у тебя, выходит, есть подозреваемый?

— Давно, — я кивнула на здание университета: — Кажется, мой подозреваемый — нынешний ректор, птица высокого полета. Настолько высокого, что ее и сбить нельзя. Даже самому королю. Или король и не собирается пытаться?

Хал усмехнулся и отвел взгляд. Его лицо изменилось, исчезла расслабленность, глаза уже не блестели от шальных эмоций. Осталась только готовность отражать нападки.

— Спасибо, что не зовешь его невиновным.

— Что тебе мои слова? Ты уже все решила, а значит, точно права.

— А разве нет? — я спрыгнула с парапета и встала напротив Хала, его закрытой и готовой к защите версии. — Это такое интересное совпадение, по-твоему? Стоило мне объявиться, как ты отправился к Хакону Армфантену за добрым советом. Совет получил. И вскоре я проснулась с порцией яда во рту. Не знаю, что мне доводилось расследовать раньше, но нынешняя ситуация прозрачна, как слеза младенца. Прозрачна настолько, что сложить эту головоломку ты должен был, едва увидев, что произошло. И ты сложил ее, стоя рядом со мной в своей спальне, Хал. Провались я в Посмертье, если это не так.

Он промолчал, что можно было расценить как согласие.

— Зачем он хотел меня убить? Ты хотя бы это у него спросил, или