— Надо же, у тебя великолепная память.

— Спасибо. — Анжелика улыбнулась. — Дома я посмотрю в дневнике — иногда, если произведение искусства производит на меня особенно сильное впечатление, я делаю записи.

Фредди представил, что она смотрит дневник в таком же виде, в каком читала «Сокровища искусства Великобритании» — обнаженная, непослушный локон, упавший на грудь, ласкает сосок, большой палец ноги чертит круги на простыне.

Их взгляды встретились.

— У тебя действительно все было хорошо? — услышал он собственный голос и, вздохнув, пожал плечами.

Ее глаза потухли.

— Как тебе сказать, не стану утверждать, что мне было очень больно, нет. Но вряд ли стоит иметь мужа только для того, чтобы считаться замужней женщиной. И в браке можно оставаться одинокой. Я уже начала наводить справки относительно аннулирования нашего брака, когда Жан Карло неожиданно умер. Больше я никогда не совершу такой ошибки.

— Вот и хорошо, — вздохнул Фредди. — Я рад, что ты мне, наконец, все сказала. Никогда больше не утаивай от меня правду.

— Не буду,— улыбнулась Анжелика. — У тебя еще есть вопросы, требующие честных ответов?

Фредди покраснел. Как можно спросить свою старейшую подругу, не хочет ли она лечь с ним в постель? Он мог легко представить, как она весело рассмеется в ответ: «Фредди, милый мой дурачок. Откуда эта дикая идея?»

— Да. Так ты чай пить будешь?

Анжелика на мгновение опустила глаза. Когда она снова посмотрела на него, ее взгляд ничего не выражал. Или в ее глазах мелькнула тень сожаления? Нет, наверняка Фредди это показалось.

— А у тебя кофе есть? — спросила она.

Вир надеялся приехать в Хайгейт-Корт до возвращения Эдмунда Дугласа. Так было бы проще вернуть в сейф зашифрованное досье и сделать слепок лежащего там ключа. К сожалению, когда он помогал супруге выйти из экипажа, посланного леди Вир, чтобы привезти их со станции, на пороге дома появился хозяин.

Эдмунд Дуглас не слишком изменился со дня своей свадьбы. Только в уголках глаз и рта появились морщинки, да темные волосы посеребрила седина. Во всем остальном он остался прежним — худощавым, стройным, подтянутым, хорошо одетым и очень красивым.

Увидев гостей, он остановился. По его глазам ничего нельзя было прочитать — как по глазам гадюки.

Вир внимательно наблюдал за женой. Впервые за последние десятилетия он не спал в поезде. Вместо этого он наблюдал за ней из-под ресниц.

Она опустила вуаль на шляпке, поэтому выражения лица он видеть не мог. Но большую часть путешествия она провела, глядя в окно, хотя вряд ли что-то там видела. И всю дорогу она судорожно сжимала и разжимала кулаки. Время от времени она качала головой, словно пыталась ослабить слишком тугой воротничок. А ее дыхание было хотя и тихим, но неровным.

Леди Вир была смертельно напугана.

Однако в момент появления Дугласа Виру показалось, что поднялся театральный занавес, и она начала играть свою роль.

— О, привет, дядя! — Элиссанда приподняла юбки, взбежала по ступенькам и поцеловала Дугласа в обе щеки. — Добро пожаловать домой. Когда ты вернулся? Надеюсь, путешествие было приятным?

Дуглас холодно взглянул на племянницу. От такого взгляда даже видавшие виды мужчины могли бы пасть духом.

— Мое путешествие было нормальным. Но вместо радостного воссоединения с семьей, которого я так ждал, я обнаружил дом пустым. Моя семья исчезла, а миссис Рамзи поведала мне о пирушках и прочих безумствах, предшествовавших вашему отъезду.

Элиссанда рассмеялась. Ее смех был чистым и звонким, а Виру почему-то пришло на ум сравнение с брызгами шампанского.

— Ах, дядя, ты же знаешь старушку Рамзи. Не было никаких пирушек и безумств. Леди Кингсли и ее друзья — в высшей степени воспитанные люди. Хотя, должна признаться, когда лорд Вир сделал мне предложение, я была настолько обрадована и взволнована, что случайно разбила бутылку с корабликом. — Она протянула ему руку с очень скромным обручальным кольцом и с гордостью объявила: — Ты смотришь на новую маркизу Вир, дядя. Позволь представить тебе моего супруга. — Она сделала Виру знак рукой: — Не стойте же там, милорд. Подойдите и познакомьтесь с моим дядей.

Леди Вир все еще считала его непроходимым идиотом. Будь она меньше смущена, меньше напугана и не так сильно пьяна, непременно заметила бы разницу. Весь предыдущий день и ночь он был вне образа. Но ему повезло. Она была смущена, испугана и пьяна.

Вир подбежал, перескакивая сразу через две ступеньки, и потряс руку Дугласа с энтузиазмом бассет-хаунда, треплющего старый носок.

— Счастлив познакомиться с вами, сэр.

Дуглас высвободил руку.

— Вы действительно женаты?

Вопрос был адресован племяннице, но Вир посчитал необходимым вмешаться.

— О да. Церковь, цветы, шампанское — и все, что полагается. — При этом он радостно хихикнул.

Супруга взяла его за руку.

— Ведите себя прилично, сэр. — Повернувшись к Дугласу, она серьезно проговорила: — Я приношу свои извинения, дядя. Но мы полюбили друг друга с первого взгляда и не могли ждать.

— Но мы сразу вернулись, чтобы лично сообщить вам приятные новости, — добавил Вир. — Откровенно говоря, леди Вир слегка беспокоилась, не зная, как вы меня примете. Но я заверил ее, что вы, безусловно, одобрите наш брак, принимая во внимание мое положение и связи. — Он слегка похлопал супругу по плечу: — Разве я был не прав, дорогая?

Элиссанда одарила его улыбкой, настолько яркой и чарующей, что целое поле подсолнухов непременно отвернулось бы от солнца и повернулось бы к ней.

— Конечно, вы были правы, дорогой. Я больше никогда не буду сомневаться в ваших словах.

— Где твоя тетя, Элиссанда?

Физиономия Эдмунда Дугласа оставалась непроницаемой. Но его тон... Он вроде бы говорил ровно, но в голосе чувствовалась чудовищная, едва сдерживаемая ярость.

— Она в Лондоне. Ждет в отеле «Браунз», твоем любимом, дядя.

Вир не мог представить, в каком состоянии были ее нервы. Она же не могла знать, что он подтвердит ее ложь. И, тем не менее, ничто в ее поведении не указывало на нервозность или неуверенность.

— На самом деле это я настоял, чтобы миссис Дуглас осталась в отеле и не стала подвергать риску свое здоровье, снова отправляясь в путешествие. Леди Вир со мной согласилась.

Дуглас прищурился. Его молчание таило ощутимую угрозу. Вир взглянул на жену. Она взирала на Дугласа с откровенным обожанием, словно тот только что пообещал сводить ее на парижский показ моделей Ворта[19].