к устью разливается широко — да все одно, с берега могут достать стрелами и до стреженя реки, где течение сильнее всего, и где мы стараемся держаться.

А грести под падающими сверху срезнями — ну то еще удовольствие…

За несколько минут томительного ожидания я успел приготовиться к самым худшим раскладам. Вплоть до того, что Кама перекрыта плотиной или сцепленными между собой лодками, а на обоих берегах реки собралось все войско Тохтамыша! К тому же выставив заранее пристрелянные пушки-тюфяки, нацеленные на стрежень реки…

Однако же на деле моим глазам предстала лишь значительная по площади прогалина, практически целиком заставленная юртами и кибитками. В настоящий момент промеж них бегают всполошенные приближением повольников татары — среди которых хватает и женщин, и детей. Чуть далее от стойбища кочевников (хотя вот какие здесь кочевники⁈) виднеются и отары скота — обычная временная татарская стоянка, не иначе…

У меня уже отлегло от сердца — выходит, обойдемся без кровопролития! — но тут следующие впереди нас ушкуи (ровно, как и держащиеся позади), принялись заворачивать к берегу прямо у стойбища.

— Димитрий! Димитрий, зачем мы к берегу идем⁈ Они же не помешают нам пройти мимо!

Я что есть мочи закричал, стараясь дозваться до атамана, следующего на соседнем судне — и мой вопрос был услышан. Вскоре послышался знакомый голос Шуя:

— Скот их заберем! Надоело солонину жрать да рыбу, хочется свежего мяса, верченого на огне! Да не бойся ты, княже, большого боя не будет — татары смоются так быстро, что только пятки засверкают!

Я промолчал, немного подумав — и по итогам раздумий отказался от идеи проследовать мимо кочевья на ходу. Раз татары сбегут и большого боя не ожидается… Зато появилась возможность раздобыть свежего мяса в дороге и накормить им все войско — когда еще такой шанс нам выпадет⁈

И потом, даже если я, хоть и признанный походным атаманом, попытаюсь сейчас увести повольников от столь доступной, легкой добычи, то разве послушаются они меня? Что-то подсказывает, что сие весьма маловероятно… Только авторитет подпорчу.

— Сарынь на кичку!

— САРЫНЬ НА КИЧКУ!!!

Первые ушкуи уже ткнулись носом в песок — и ратники принялись спешно спрыгивать с кораблей на берег, не иначе как с восторгом грядущую схватку! Боевой клич повольников поплыл по реке, подхваченный командами прочих пиратских кораблей…

Однако же сдается мне, что убегать, сверкая пятками, татары вовсе не собираются — спешно строясь в несколько ломанных линий чуть выше по берегу, их стрелки уже на ходу обрушили на повольников град стрел! И к моему ужасу, среди последних появились первые убитые и раненые…

— Все назад, назад! Нечего множить бесполезные потери!

Но в этот раз Димитрий Шуй уже не отозвался, сделав вид, что не услышал…

Поняв, что докричаться до ушкуйников я точно не смогу, я достал из-за пазухи сигнальный рог — после чего, прижав его к губам, несколько раз в него протрубил, пытаясь привлечь внимание ратников… И тут же обругал себя последними словами за то, что мы заранее не обговорили значения сигнальных звуков — хотя бы таких простых, как отступление! Например, когда трубишь три раза подряд… Увы, похоже я лишь подстегнул повольников своими сигналами — с их точки зрения подгоняя оставшихся пиратов как можно скорее вступить в бой! Ну, судя по тому, что ушкуи двинулись к берегу с еще большей скоростью, меня поняли именно так…

Немного помолчав и еще раз обдумав ситуацию, я обернулся к кормчему, Степану Никитичу — после чего твердо приказал:

— Гребем к берегу!

…Прошло всего несколько минут боя, за время которых, однако, многое успело измениться. Татары, решившись встретить ушкуйников у самой береговой полосы, успели дать лишь пару-тройку залпов прежде, чем повольники до них добежали…

Последние, к слову, отказались от медленного, но безопасного продвижения вперед в формации римской «черепахи». Это когда щиты сцепляют друг с другом не только по фронту, но и над головами товарищей, создавая единую глухую стену, непреодолимую для вражеских стрел… Собственно говоря, по одной из версий исследователей, стена щитов викингов — это как раз аналог защитного построения подобно римскому, а вовсе не атакующая формация!

В атаку викинги шли вроде как клином, той самой «кабаньей головой»… Ну, то есть в ее пешем варианте.

Да и потом свеи, основные противники ушкуйников вплоть до четырнадцатого века, давно уже подрастеряли военные традиции предков-викингов. Так что вполне может статься, что повольники и вовсе незнакомы со «стеной щитов» — и бежать под вражеским обстрелом до врага, просто подняв щит над головой, есть их самая верная тактика!

Но и татары оказались совершенно не готовы к нападению с реки — да и к нападению в принципе. Возможно, вот это конкретное кочевье пришло сюда с Тохтамышем, и про озорующих на реках повольников среди «новых булгар» никто и не слышал… В итоге нукеры, стараясь выиграть время для бегства женщин и детей, бросились навстречу ушкуйникам, лишь спешно схватив имеющееся под рукой оружие. Оседлать лошадей также никто не успел — по крайней мере, ни одного конного татарина я не увидел… И встретили ордынцы повольников практически у самого берега — так что долго и со вкусом расстреливать их врагу не удалось.

Не хватило ни времени, ни дистанции боя…

— Бей поганых, браты! Се-е-еве-е-ер!!!

— СЕ-Е-ЕВЕ-Е-ЕР!!!

Моя дружина отозвалась дружным боевым кличем, покидая ушкуй, уже ткнувшийся носом в берег. Я по неизменной традиции средневековых вождей первым ринулся вперед, хотя бы на шаг опережая ратников… Впрочем, знаю наверняка, что Алексей и Михаил — мои избранные, искушенные в боях ратники — неотступно следуют за мной, я все же не столь сильно волнуюсь перед неожиданной схваткой.

Между тем, до ожесточенно рубящихся татар и повольников нам бежать шагов тридцать-сорок от силы. Ордынцы упорно сражаются, хотя более опытные ушкуйники их теснят — и то ведь, высадились экипажи лишь десяти пиратских судов! Остальные пока только подходят к берегу…

— Бей!!!

Тридцать шагов я пробегаю легкой рысью за несколько секунд. Первым на моем пути оказывается молодой татарин, отчаянно секущий саблей по щиту медленно