Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возвращаясь к моделированию взаимодействия трубы и пластилиновой маски, хочется спросить: если эксперты необоснованно выбирают диаметр трубы и глубину косой вмятины при проведении эксперимента, то что это? На мой взгляд, это ангажированность.
В любом случае экспертами Минздрава было проведено исследование, мягко говоря, однобокое — с явным уклоном в сторону версии самоубийства. Объективное исследование должно было бы включать в себя также моделирование ран на лице Есенина с помощью других орудий, а не только трубы диаметром 3,7 см. Только при сравнении полученных результатов можно было бы отдать предпочтение одной из версий или, наоборот, констатировать, что полученные результаты не дают возможности сделать выбор между убийством и самоубийством.
Кроме того, в этом исследовании ни одним словом не сказано о таком повреждении лица Есенина, как «стерженьковое» углубление во внутреннем углу правого глаза, хотя в распоряжении экспертов было семь посмертных масок.
Не лучше обстоит дело и с объяснением углубления под правой бровью. Эксперты пишут, что это «круглое темное пятно на верхнем веке правого глаза, образование которого может быть объяснено высыханием вершины кожной складки, сформировавшейся от смещения кожи вниз вправо при контакте лица с цилиндрическим предметом» (с. 140–141). Если под цилиндрическим предметом понимается труба парового отопления, то почему при моделировании ее контакта с пластилиновой маской никакого смещения кожной складки не произошло, как видно на фотографии результатов этого эксперимента (с. 151). Да и сама складка, если и образовалась выше и левее (около внутреннего края правой брови), то должна была смещаться вместе с бровью, а не двигаться отдельно от нее, чтобы в результате оказаться под бровью. За счет чего произошло «высыхание вершины кожной складки» до такой степени, что цвет кожи стал не только черным, но и произошло исчезновение кожного рисунка? Если «кожная складка» подверглась «высыханию» и изменению цвета за счет якобы горячей трубы, хотя прямого контакта с трубой на этом месте не было, то почему в месте тесного контакта с трубой никакого «высыхания» и изменения цвета кожи не произошло? Наконец, светлый ободок в нижней части «темного пятна» явно указывает на круглое углубление под правой бровью, а отнюдь не на «вершину кожной складки».
Ответов на эти вопросы эксперты не дают. Вряд ли в такой ситуации их исследование можно считать полным, достоверным и объективным.
Прием, который был применен экспертами при анализе происхождения «темного пятна» под правой бровью на лице Есенина, можно назвать подменой объекта исследования. Так, о том, что это углубление, можно судить по фотографиям тела Есенина, сделанным в гостинице, тогда как один из экспертов (С. А. Никитин) в своем утверждении, что это «пятно на кожной складке», ссылается на фотографию Есенина в гробу, сделанную уже после предпохоронной реставрации лица поэта (с. 180). При этом на вопрос С. А. Никитину: «Какое место в вашем заключении самое слабое?» — тот самоуверенно ответил: «Я считаю, что слабых мест нет» (с. 181).
Не знаю, как среди судмедэкспертов, но, вообще-то, в научной среде считается, что отсутствие критического отношения к собственной работе несовместимо с ее добросовестным исполнением.
Судмедэксперты — люди хитрые. Они знают, что, согласно ст. 307 УК, несут ответственность за «заведомо ложное заключение эксперта». Поэтому они не делают безоговорочных выводов. Их заключения изобилуют словесным оборотом «может быть»: «повреждения или следы от повреждений могли образоваться» (с. 120); «изменение в области внутреннего угла правого глаза <…> может быть связано» (с. 121); «изменение на посмертной массе, <…> совпадающее по локализации с участком округлой формы темного цвета <…> может быть следом» (с. 121); «искривления спинки носа <…> могут свидетельствовать» (с. 121); «круглое темное пятно на верхнем веке правого глаза, образование которого может быть объяснено» (с. 140–141) и. т. п. Конструкции фраз подразумевают, что могут быть иные объяснения. Но альтернативные варианты экспертами нигде не рассматриваются.
Умолчание об альтернативных вариантах объяснений наблюдаемых фактов есть четкий диагностический признак необъективности исследователя. Этот признак наблюдается во всех вышеупомянутых экспертных заключениях.
В отличие от судмедэкспертов члены Комитета есенинской комиссии по закону никакой ответственности за свои высказывания не несут. Поэтому председатель комиссии Ю. Л. Прокушев интерпретировал данные экспертов в нужном ему русле: «проведенные официальные научные экспертизы и исследования (посмертных масок, фотографий поэта, акта Гиляревского, документов предварительного дознания и др.) не дают каких-либо оснований для подтверждения „версий“ об убийстве Есенина С. А.» (с. 205). Однако более правильно было бы сказать: «не ставили своей целью давать какие-либо основания для подтверждения версии об убийстве Есенина С. А.». Иначе и быть не могло, ибо государство имеет право и возможность защищать свои интересы всеми подконтрольными ему органами и институциями.
А. В. Крусанов. Работа над чужими ошибками
О книгах В. И. Кузнецова «Тайна гибели Есенина» (М., 1998) и «Сергей Есенин. Казнь после убийства» (СПб., 2005)
Каждому, кто изучает литературу, посвященную смерти Есенина, придется, так или иначе, столкнуться с работами литературоведа В. И. Кузнецова и его версией событий столетней давности. Эта версия радикально