случае я готов рискнуть. Иначе мне не стоило даже приближаться к тебе. Нет, слишком невыносимо! Ты притягиваешь, словно магнит.

– Кто такая Илонка? – строго спросила я, мало что понимая в его монологе.

Альго вздрогнул и отвел взгляд в сторону, потом развернулся на спину и самым бесцеремонным образом улегся затылком на мои колени, скрестив руки на груди.

– Илонка – единственная дочь Марии Малинович. Сущий дьяволенок при благочестивой матери, – Альго задрал подбородок и прищурился, стараясь уловить мою реакцию, но я тут же прикрыла его глаза ладонью – их странный блеск слишком пугал меня.

– Продолжай!

Мне казалось немного странным, что он говорит об этих женщинах так, словно они еще недавно были у него в гостях и могут вернуться в любую минуту.

– Илонка с детства была капризна и своенравна, изводила родных и прислугу, а когда расцвела – трое благородных юношей из-за нее погибли на дуэлях. Постой-постой, один, кажется, просто застрелился, оставив записку и засушенный цветок… или кружевную подвязку, надушенную ее духами… Это было безумно давно.

– Ай! Что ты делаешь? Больно!

Альго прикусил мой мизинец, и когда я хотела отдернуть ладонь, стиснул ее в своей руке, прежде чем ответить.

– Конец Илонки был печален, не хочу, чтобы с тобой случилась беда.

– Я видела портрет в башне. Девушка в платье прошлого века – похожа на меня, только гораздо красивее. Это она и есть? Старый Янош назвал меня ее именем и перекрестился. Сколько ему лет на самом деле? Вряд ли хорошо помнит Илонку в юности. И уж тем более ты не мог знать ее лично. Она была моей прабабкой, да? Что с ней произошло?

– Выпала из окна смотровой башни. Мы с тобой были там сегодня, любовались закатом и остатками кладбища. Помнишь?

Я молчала, уставившись в экран, на котором разворачивались самые драматические события сюжета.

– Ты ее любишь?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– Пап, я не…

– Это простой вопрос. Откуда ты знаешь?

– Без нее жизнь теряет смысл.

Я шмыгнула носом и судорожно вздохнула.

– Налей мне еще вина!

– Может, лучше принести конфет и зеленого чая? – в голосе Альго звучали назидательные нотки.

– Нет, я хочу быть пьяной и безрассудной!

– Зачем? Фильм заканчивается хорошо. И Петар передумал приезжать в Динаву. Теперь будешь целоваться только со мной. И все твои проблемы попробуем решить вместе.

Я рассмеялась и храбро взъерошила светлые волосы Альго правой рукой, потому что мою левую ладонь он продолжал прижимать к груди.

– Ты хотел бы жить больше ста лет, не старея?

– Очень заманчиво поначалу. Привилегия избранных. Но приходит время…

Он перевернулся на бок, почти касаясь щекой моего колена. Казалось, опять погрузился в свои мысли, забыв обо всем вокруг. Тем удивительней прозвучали его резкие слова:

– Вера, попроси меня состариться вместе с тобой.

– И умереть в один день? – меланхолически спросила я, поглядывая на экран, где обнимались герои. «Вот и счастливый финал, не прошло и столетья!»

– Это не обязательно, я готов уйти первым, – прошептал Альго, ладонью расправляя складки моего длинного платья. – Ну, что ты молчишь? Разве я многого прошу? Для тебя это всего лишь игра, так просто брось мячик, а я постараюсь поймать.

– Тебе же не нравятся мои просьбы, – мстительно напомнила я.

– Эта особенная. И кроме тебя некому помочь.

Я чувствовала себя польщенной. Суровый господин Хозар нуждается во мне и тоже о чем-то просит. Не ожидала, что Альго проявит себя сентиментальным романтиком. Вот как затронул его сюжет «Адалин»! Что ж, в самом деле мне не сложно подыграть.

– Хорошо, я прошу тебя состариться вместе со мной, а еще лучше рядом с человеком, которого ты искренне полюбишь. Хм-м… пусть у вас будет большой дом и двое детей. Или ты хочешь троих?

– Спасибо за твою доброту, Малинка!

Он глубоко вздохнул и приподнялся на локте, заглядывая мне в лицо. Большой экран потемнел, по нему белыми струйками проносились титры, звучала приятная музыка.

– Признаюсь, прежде о детях я мало думал, наверно, надо это исправить. А ты готова стать матерью?

– О, нет! Мне еще рановато, – поспешно сказала я. – И глубоко убеждена, что такие важные вопросы надо решать вдвоем с потенциальным папочкой. Не представляю, чтобы захотела малыша только для себя. Это большая ответственность, а я не практичный человек и, наверно, порядочная эгоистка. Я слишком люблю комфорт… у меня гора книг, я даже набросала план стеллажа во всю стену, я слушаю виниловые пластинки…

– Я тоже.

Теперь его ладонь на моем колене казалась тяжелой и теплой. Мысленно я снова возблагодарила Ванессу за выбор одежды, представляю, как неудобно было бы сидеть на диване в брюках или коротеньком сарафане. А сейчас плотная холстина облегала ноги, словно уютный кокон, не мешала принимать удобные позы и в то же время выглядела достаточно женственной.

Я искренне хотела нравиться хозяину Плашины и была согласна вернуться к более пикантной игре, которую мы начали на кухне, но Альго молчал, то ли обдумывая мои слова, то ли погрузившись в свои мысли. Тогда я продолжала рассуждать вслух:

– Глубокий фильм. Не хотела бы жить вечно, глядя, как дряхлеют дети и внуки. Ты что-то сказал о привилегиях? В доме Анны мне попалась книга о вампире – его тоже мучило бессмертие и одиночество, вот Дракула и задумал новые пакости людям. Ты вырос на подобных легендах. Не устал примерять на себя роль мрачного демона?

– Увы, маска слишком крепко приросла к коже, – недобро усмехнулся он. – А ты храбрая…

– Потому что позволила себя целовать? – определенно, я была пьяной и открыто провоцировала его.

– Потому что осмелилась меня остановить.

Глаза Альго странным образом мерцали в полумраке и мне остро захотелось сменить тему.

– Что ты сказал Петару? Он не слишком грубил?

– Мальчишка вздумал жаловаться на меня в Департамент. Я всего лишь обещал ему лучшее место на Динавском кладбище, если будет тебя донимать.

– Ой!

– Не переживай за него, – отеческим тоном успокоил Альго, – настоящих мужчин трудности только вдохновляют, вы легко помиритесь позже, если захочешь.

– С какой стати?! – я вдруг разозлилась. – Не терпится скорей меня пристроить?

– Ты все равно не захочешь остаться здесь, а я навечно прикован к замку.

– Но ты же выезжаешь в Крыловец, – с сомнением пробормотала я.

– И даже чуть дальше, но это не твой масштаб, Вера. Я обязан проводить большую часть года именно в Плашине. И это не моя прихоть, а жизненная необходимость.

Мне начинало казаться, что мы отвечаем на вопросы, которые даже не были озвучены. В комнате становилось все темнее и тише. Я шепотом спросила