хитрым лидером "Хезболлы", ливанских шиитских боевиков, известных как самые подготовленные и оснащенные партизаны в регионе.

Меня сразу же поразило то, как снисходительно и пренебрежительно американское разведывательное сообщество относилось к Садру. Иногда говорили, что он стремится стать иракским Насраллой, но ему не хватает коммуникативных и лидерских качеств. Это было правдой, но Соединенные Штаты серьезно недооценивали Садра, считая его сумасшедшим, головорезом-убийцей, который проводит время за видеоиграми. В моем офисе все еще использовали устаревший профиль Садра, написанный в 2003 году очень молодым аналитиком.

В то же время Садр неоднократно призывал коалиционные силы покинуть Ирак. После того как в марте 2004 года коалиционные власти закрыли его газету "Аль-Хауза" по обвинению в подстрекательстве, "Армия Махди" Садра перешла к насилию, убив десятки иностранных солдат и суннитов. Когда 5 апреля 2004 года Пол Бремер, глава Временной коалиционной администрации, назвал Садра вне закона, шиитский священнослужитель объявил джихад против коалиции. Четыре дня спустя его армия устроила засаду на военные колонны, пытавшиеся въехать и выехать из багдадского аэропорта. У нас было много текущих разведданных о Садре, но большинство из них были слабыми. К 2006 году, когда армия Садра стала боевой силой, которой опасались как сунниты, так и американские солдаты, у нас должен был накопиться солидный объем информации, которую можно было бы предоставить политикам.

Когда я начал изучать материалы, то был потрясен, не найдя упоминания об отце Муктады, Мухаммаде Садике аль-Садре. Он был убит в 1999 году во время моей первой работы в качестве аналитика по Ираку, и последовавшие за его смертью беспорядки стали самой большой угрозой для власти Саддама со времен шиитских восстаний на юге Ирака после войны в Персидском заливе. Никто, похоже, не понял, какое глубокое влияние его убийство оказало на Муктаду и иракских шиитов. Не было подробного анализа того, чего Садр надеялся добиться, или его положения в религиозной общине. Что еще хуже, не изучены отношения Садра с Наджафскойхавзой, шиитской семинарией, возглавляемой Али Систани, самым влиятельным религиозным и политическим лидером в Ираке после вторжения.

Я начал писать ряд репортажей, в которых рассматривал Садра и то, что он пытается сделать. Я знал, что связь между отцом и сыном была ключевой и что миллионы шиитов, почитавших Мухаммада Садика ас-Садра, передали свою поддержку его сыну. Мне было очень трудно заставить людей понять, что шиитский лидер, страдающий от их имени, после смерти часто значит для них столько же, сколько и при жизни. В конце 2007 года меня вызвали в кабинет руководителя моей группы и сказали, что Белый дом хочет провести "глубокое погружение" в тему духовного лица - пятнадцати-двадцатиминутный брифинг для президента в Овальном кабинете. Документ по теме "глубокого погружения" часто готовился и передавался в Белый дом на выходных, чтобы президент и вице-президент успели прочитать его и получить брифинг по нему первым делом в понедельник утром. Мое сердце пропустило около трех ударов. Я собирался сделать то, о чем всегда мечтал: пойти в Овальный кабинет и провести брифинг для президента. Наконец-то, подумал я, я смогу применить свои знания так, чтобы это было важно.

Хотя называть это упражнение глубоким погружением несколько некорректно, оно все равно было почетным знаком для аналитика. Я упорно работал над своей статьей. Я пришел к выводу, что Муктада ас-Садр с трудом приспосабливается к жизни в Иране, где он нашел временное убежище в январе 2007 года, как раз накануне ввода американских войск в Ирак, но он останется мощной силой в иракской политике, если не будет задерживаться в Иране слишком долго. Репортажи заставили меня поверить, что он не знает, что делать дальше и как сохранить свою значимость для происходящего в Ираке.

Мы с начальником группы были полностью согласны с этим, и большинство людей, видевших отчет, дали ему высокую оценку. Документ прошел многоступенчатую редактуру - у начальника группы, затем у начальника группы, затем в главном офисе Управления по анализу Ирака. Оттуда он попал к редакторам ежедневных брифингов президента. Затем я проходил через "совет убийц", на котором эксперты пытаются предугадать вопросы, которые могут возникнуть в Белом доме. Мой менеджер, Ларри, решил, что мне нужно больше практики, прежде чем я отправлюсь в центр. Я прошел еще два "совета убийц". Каждый день поступала новая информация, поэтому мне приходилось постоянно обновлять свой документ.

Подготовка к глубокому погружению - вывешивание на белых досках идей для статьи, написание статьи, доски для убийств - продолжалась несколько недель до встречи в Овальном кабинете. Это было 4 февраля 2008 года, в понедельник после Суперкубка. Я встал в два часа ночи, чтобы к четырем утра быть в Лэнгли. Приехав туда, я зашел в компьютер, чтобы посмотреть, не произошло ли за ночь в Ираке чего-нибудь такого, что нужно было бы включить в мой доклад. Я поднялся на седьмой этаж, чтобы окончательно просмотреть свой доклад и ответить на все вопросы, которые могли возникнуть у брифингистов, прежде чем они отправятся ранним утром на брифинг к своим руководителям. (ЦРУ ежедневно проводит брифинги по разведке для членов команды президента по национальной безопасности, а также для президента и вице-президента). Затем я отправился в центр города с аналитиком, который проводит брифинг для директора национальной разведки (DNI), в данном случае адмирала Майка Макконнелла. Мы отправились в его офис в Old Executive Office Building, и я кратко изложил ему то, что планировал сказать. Казалось, он остался доволен моим изложением. Затем он показал мне, где сесть в Овальном кабинете. К тому времени, когда я добрался до Белого дома, я не спал уже пять часов и начал испытывать голод и жажду. С 7:50 до 8:30 я сидел с другим аналитиком в алькове за пределами Овального кабинета и молча репетировал свое выступление.

Это сюрреалистическая атмосфера, когда вы стоите в очереди, чтобы поговорить с самым могущественным человеком в мире. Зал ожидания заполнен множеством занятых людей, которые, как правило, проходят мимо очень быстро. Мы увидели некоторых светил администрации, когда они заходили в кабинет президента. Затем появился стюард Белого дома, несущий поднос с диетическими кока-колами. Поднос был отмечен президентской печатью, как и бутылки. Жизнь внутри пузыря.

Наконец вышел помощник и сказал нам: "Президент уже готов принять вас". Когда я вошел, то увидел, что меня усадят на кушетку справа от вице-президента. Президент Буш и вице-президент Чейни сидели в креслах с мягкими спинками, расположенных перпендикулярно дивану. В комнате также находились мой коллега-аналитик Карен, адмирал Макконнелл, советник по национальной безопасности Стивен Хэдли и