сестричка, сложное испытание, предательство друга, неуместная страсть и смерть. – Не без удовольствия произносит Анамелех. Уточняя, – ближайшие пару дней. Я чуть не подавилась. Чего-чего?

– Все скопом, что ли? – Щурюсь недоверчиво. Сосредоточенно жую. Перебираю в уме варианты.

Испытания понятно. У меня вся жизнь как испытание. Теперь денег должна за гостиницу и инквизитор никак не отвяжется. И послание таинственное в конверте прочитать руки так и не дошли… Что делать все еще не понятно, хоть и утро на дворе: не работает русская поговорка.

Предательство Фера? Да ну, не может быть! Ферри, конечно, эгоист и сволочь, но предательство не в его стиле. Да и зачем ему? Его вообще никто не держит, а инквизитор, между прочим, за мной гоняется. Ушел бы давно и все. А других друзей у меня просто нет.

Неуместная страсть? Ой, это еще бабушка надвое сказала… К гадалкам не ходи – нет на свете мужчины, способного заставить холодное сердце феминистки – Моны забиться чаще. Все особи мужского пола, словно дети – переростки, – ищут замену мамочке и объект вожделения в лице «любимой». Стоит им узнать меня поближе – дурной характер, ненормальный вид деятельности, неумение готовить и вечные неприятности, которые цепляются как репейник – убегут сами, только пятки засверкают. Я сгусток неудобств для противоположного пола, подлежащий уничтожению, впрочем, сама вымру, без посторонней помощи. А чтобы я воспылала страстью или (что еще невероятнее) влюбилась по уши… Бред. Бред-бред-бред.

Касаемо смерти… Мысленно развожу руками – тут уж как повезет. Разговор короткий.

– Ой, не верю я тебе, братик. – Говорю вслух, посматривая на Анамелеха. Кажется, мои слова его задели. Ну да, если сомневаются в твоем профессионализме, всегда обидно. – Чем докажешь?

– Время докажет. – М-да, обиделся однозначно. Судя по всему, даже разговаривать дальше не хочет. Ну и бог с тобой, демон-недоросток. Хотя нет его с тобой, и быть не может.

В дверь спальни жалобно поскреблись. Фер пришел, но боится праведного гнева разбуженной в дурном настроении Моны. Правильно делает. Я по утрам злая даже на себя.

– Заходи, Ферри. У меня тут гости с утра пораньше… – Всего на секунду отвернулась, а парящего в воздухе «олицетворения луны» уже и след простыл! А ведь теперь я быстрая, надо же, а все равно не заметила. Да уж, есть в этом мире кто-то круче тебя, Мона, смирись с этим. Демоны высшего порядка…

Рыжая мордашка неуверенно протиснулась в щелочку дверного проема.

– Разговариваешь сама с собой? – Приехали. Неужели котик думает, что разум постепенно покидает смелую воительницу? Неужели со стороны видно, что со мной что-то не так?

– Да нет, был тут один… рогатый. – Хмыкаю, допивая сок. Завтрак окончен. Столик с посудой растворяется в воздухе, словно привидение. – Смешной. Сам маленький, вид невинный до безобразия. С кудряшками, в пижамке – мечта педофила, прости господи. А такие гадости говорил!

– Рогатый? – Глаза Фера увеличиваются раза в два. – А имя назвал?

– Анамелех, кажется. – Неспешно одеваюсь. Расчесываю спутанные со сна волосы: как приятно смотреться в зеркало, кто бы знал! Воистину, пока имеем не храним, но если отобрать у человека что-то, заставить помучится и привыкнуть – а потом резко вернуть… Счастья будут полные штаны.

Равнодушие на происходящее тоже реакция, хоть и неадекватная. Сам демон произвел слабое впечатление, а вот существование ему подобных меня заинтересовало. Надо же! Демоны высшего порядка. Впрочем… будь на его месте апостол Петр я бы удивилась куда больше. Трогала бы крылья, выщипывала перья, хватала нимб, хе-хе, просила явить чудо и… все равно не поверила бы. Наверное, странно верить в Ад и не верить в Рай? Что-то с тобой не так, Мона.

– Да как же! Ах, он… – Что-то странное творилось и с Ферри, случай видимо еще более запущенный, чем мой. При звуке имени демона рыжая шерсть встала дыбом, лапы затряслись, а в глазах появился нездоровый блеск. С катушек съехал?

– Эй, Фер, ты чего?

– Мона, ты обалдела! – Кажется, у котика была именно та реакция, на которую рассчитывал демоненок, когда представлялся. Именно так должна была прыгать по комнате девушка Мона, выскочив из-под одеяла как ошпаренная. С выпученными глазами. Махая руками, изображая ветряную мельницу. В чем дело-то? – Анамелех! Древний ассирийский бог, один из близнецов Сепарваиме! «Добрый царь», «возражение царя», символ уныния и олицетворения луны! Темный демон высшего порядка!..

– Угу, пришедший без приглашения рано утром. В пижаме. – Хмыкаю я, поправляя одеяло и усаживаясь по-турецки на кровати напротив котика. – Он меня разбудил, между прочим. И пялился нескромно, противный мальчишка. Ересь всякую нес, про предательство и смерть. Слушай, Ферри, он правда предсказывает будущее?

– Не «предсказывает будущее», а пророчит известия. Он тебе что, гадалка? – Опять, лекция минут на десять. Тяжело вздыхаю. Феру бы на кафедре выступать, с классификацией древних богов и демонологией. Неужели маги обязаны знать наизусть всех и каждого? Ужас. Решено, не буду магом, хе-хе, хоть меня и не звали. – Анамелех, темный демон, является царям и прочим коронованным особам и пророчит плохие известия о смерти или низвержения с трона. Считается, что за кровавую жертву он готов дать мудрый совет, как избежать его зловещих прогнозов. По идее жертвоприношение человека вовсе не обязательно – можно животных умерщвлять, – тут котик поймал мой заинтересованный взгляд и откашлялся, – например, ягнята всякие… Но держатели престолов обычно не скупятся. В древние времена в честь олицетворения луны сжигались младенцы, а ты… «противный мальчишка». Кстати, ты видела его в обличии перепелки?

Фыркаю. Любопытство Фера все-таки затмевает инстинкт самосохранения. Странно, но и мне не страшно, подумаешь, великий демон. Свое «Ты, божок?», – вспоминаю не без мстительного удовольствия.

Хорошо, примем слова о будущем как данность, чем нам это грозит? Испытание, предательство, страсть и смерть… Кроме последнего ничего критичного. Мона, ты циник.

– Фер, он мне смерть напророчил. Думаешь, стоит прирезать пару-тройку ягнят или положиться на авось? Вдруг он адресом ошибся? Какая из меня коронованная особа? – На мордашке котика глубокая задумчивость. Кому как не ему знать, что «прЫнцесса» из воительницы Моны не выйдет, ни под каким углом. – Как думаешь, есть среди бутафорских нынче баронесс и королев хоть одна Маргарита?

– Мм… были вроде в Шотландии и Дании, давно правда… – Понятно. В вопросе текущих фактов бесполезно надеяться на котика, обычные люди его мало интересуют… – А, помню! Племянницу королевы Нидерландов зовут Маргарита! Точно-точно.

Вот те раз. Оказывается, котик прямо Гугл ходячий. Можно, конечно, настоящий компьютер в спальне материализовать – проверить, но будем считать, что так и есть. Русский авось не требует конкретики, достаточно успокоительных