Агнес знала, что он прав. И возможно, статья в газете действительно им поможет. Ресторан получит известность, о нем заговорят. Именно это им сейчас и нужно.

– И что мы будем теперь делать? – спросила она наконец.

– Начнем с того, что пересмотрим меню. Проверим, нет ли в нем слабых мест. Например, мне кажется, стоит заменить перец, фаршированный козьим сыром, в качестве гарнира к курице. Лет десять назад козий сыр был в новинку, а сейчас… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Но это вкусно! Неужели наши посетители воспринимают такой гарнир как нечто устаревшее?

– Посетители, может, и нет, а Лола наверняка это отметит. Я читал один ее отзыв, в котором она не оставила камня на камне от ресторана, владелец которого в двадцать первом веке предлагал посетителям кухню фьюжн[15]и другие кулинарные тенденции конца двадцатого века.

– Но ведь главное – чтоб было вкусно! Я хочу сказать, рагу «бифф Рюдберг» и телячьи котлеты на сливках тоже не вчера придумали.

– Это классика, совсем другое дело. Классические блюда всегда можно включать в меню, но следовать за модой с опозданием на пару лет действительно никуда не годится.

– Как скажешь.

– У нас свой, ни на кого не похожий ресторан. Это должно быть видно по нашему меню.

– А значит, нам ни при каких условиях нельзя использовать козий сыр, так как козий сыр – это вчерашний день, я тебя правильно поняла?

– Абсолютно.

Прежде чем попрощаться, они договорились встретиться в ресторане и внимательнейшим образом, пункт за пунктом, обсудить меню. И все остальное тоже.

Энтузиазм Калле оказался заразительным. Наверное, он прав. Все еще может измениться. Статья Лолы способна сыграть решающую роль. К ее мнению прислушиваются. Рестораторы как огня боятся ее язвительных замечаний. Зато ее похвала – лучшая награда для любого ресторана.

Агнес и Калле пришли на час раньше обычного. Чтобы выработать стратегию, как выразился Калле. Остальным они сообщат новость, когда те придут на работу. Чтобы все были в курсе. Чтобы каждый трудился с полной отдачей. Дело не в том, подчеркнул Калле, что обыч но они работали спустя рукава, но если кто-то вдруг решит расслабиться, то пусть знает: сейчас не самое подходящее для этого время.

Когда к пяти часам появился Хенрик, Агнес и Калле все еще обсуждали меню. Они мало что в нем изменили. Не считая фаршированного козьим сыром перца, на смену которому пришел запеченный с медом батат, они лишь убрали из меню шоколадный торт, хоть и неплохой, но довольно заурядный. Вместо него добавили новый, недавно придуманный Калле десерт – шербет из манго с анисом.

Хенрик назвал известие про Лолу потрясающим. И рассказал про ресторан, который она оценила не слишком высоко, а количество его посетителей все равно удвоилось.

– Вопрос только в том, – добавил он, – как мы ее узнаем.

Агнес растерянно посмотрела на Калле:

– Ты ее видел?

Он помотал головой:

– Если бы.

– Как же так? Ты же говорил, она приходила в «Пикник», когда ты там работал.

– Да, но там перебывало множество народу. Как угадать, которая из женщин – Лола? Выход один – нам надо держать высокий уровень все время, – подвел итог дискуссии Калле. – Она может посетить наш ресторан в любой день. И мы обязаны быть в постоянной готовности. Не важно, придет ли она в субботу вечером, когда у нас полно гостей, или во вторник, когда в зале ни души, – у нас всегда должна быть отличная кухня.

– И первоклассное обслуживание, – добавил Хенрик. – Кстати, а часто выходят ее отзывы?

– Кажется, раз в две недели, а может, раз в месяц. В любом случае, говорят, она очень дотошна и основательна.

Вскоре к ним присоединился Филип, и Калле кратко ввел его в курс дела. Филип тоже привел несколько примеров внезапных взлетов и падений, случившихся после статей Лолы. В одном из ресторанов, которые Лола подвергла критике, он сам работал и знает, о чем говорит. Агнес задумалась. Если Лола раскритиковала ресторан, где Филип был поваром, значит… Ерунда, скорее всего, его вины тут нет. Скажем, сама Агнес работала в «Короле пасты», а про это заведение вряд ли можно написать что-то хорошее. Просто-напросто судьба занесла их с Филипом не туда, куда надо.

По всему чувствовалось – что-то происходит. Лишь только открывалась входная дверь, все настораживались. Она или не она? Блюда, которые и раньше были отменными, стали еще чуточку лучше. Калле придирчиво осматривал каждую тарелку, прежде чем она попадала на стол к гостям. Все должно быть безукоризненно.

Агнес и Хенрик тоже ходили по струнке. Калле ни о чем таком не просил, это была их собственная инициатива. Никакой фамильярности, никаких лишних разговоров с посетителями, официант должен делать свое дело, оставаясь незаметным. Для Агнес выдерживать подобный стиль не составляло труда, именно так она вела себя в «Le bateau bleu». Вежливо отвечала, если спрашивали ее мнение, и всегда помнила: эти люди пришли в ресторан не для того, чтобы общаться с ней. У Хенрика тоже не было с этим проблем, в свое время он несколько лет прослужил в ресторане гостиницы провинциального городка и получил там классическую выучку.

Пернилле было сложнее. Новый стиль работы давался ей тяжело. Она привыкла пускать в ход личное обаяние, кроме того, с ее внешностью просто невозможно оставаться незаметной. Сначала это раздражало Агнес: они с Хенриком изо всех сил стараются, чтобы их ресторан по уровню обслуживания не уступал самым первоклассным, неужели Пернилле трудно взять с них пример? Однако спустя несколько дней Агнес успокоилась. У Перниллы собственная манера, которая соответствует ее характеру. Попробуй она держаться иначе – и это будет выглядеть как пародия, которая вряд ли кому-то понравится.

Только один раз Агнес позволила себе отойти от роли вышколенной официантки – когда к ним в ресторан заглянула Луссан. И то, прежде чем ненадолго присесть с подругой в баре, она внимательно оглядела посетителей, чтобы убедиться: Лолы среди них нет.

Честно говоря, обслуживая своего соседа, Агнес тоже не во всем следовала новым, более строгим правилам. Увидев его в зале «Лимонов желтых» в третий раз, она начала всерьез подозревать, что он ее преследует. Если он и психопат, то умело это скрывает. В нем несомненно есть что-то такое, что действует ей на нервы, но на сумасшедшего он не похож.

Агнес не могла сказать, что именно раздражало ее в Давиде Куммеле. Он напоминал кастрированного кота – добродушного, ласкового и безобидного. Что бы Агнес ни сказала, он никогда не возражал и никогда не обижался. Нормальные мужчины так себя не ведут. Наверняка он из тех парней, которые вечно страдают от безответной любви, потому что девушки видят в них лишь внимательных слушателей, ни на что не претендующих ухажеров. А может, он голубой, хотя нет, это маловероятно. Ге и не слушают Брюса Спрингстина и «Пинк Флойд». Правда, что касается музыки, вкус у него довольно странный, и Агнес не удивится, если он вдруг начнет балдеть от Джуди Гарленд[16]и «Боббисокс»[17]. Скажем, на днях он четыре раза подряд слушал одну и ту же композицию «Лед Зеппелин» – «Лестница в небо». Агнес уже собиралась спуститься и постучать к нему в дверь. Надо признаться, музыка звучала не слишком громко, но есть же предел терпению соседей. Однако, прежде чем Агнес успела дойти до его квартиры, все смолкло. Она даже огорчилась, что заготовленные колкие замечания остались невысказанными.