Стоило ей услышать его голос, как у нее учащенно забилось сердце. Проклятие! Зря, значит, она надеялась, что этот голос уже стал для нее чужим. Неужели этот чертов мерзавец до сих пор имеет над ней такую власть, что она реагирует даже на его голос на автоответчике? Чего он, собственно, хочет? Узнать, как она себя чувствует? Да какое ему дело? А если плохо, что тогда? Он что, примчится с таблетками от головной боли и пакетом винограда? Оботрет ее пылающий лоб и склеит разбитое сердце? Вряд ли. Единственное, на что он способен, – это сделать так, чтобы ей стало еще хуже. Он должен наконец оставить ее в покое, она не желает иметь с ним ничего общего! Агнес старательно разжигала в себе обиду и злость, а сама в это время медленно набирала знакомый номер, подносила к уху трубку, ждала ответа. Только услышав «алло», она очнулась. И быстро положила трубку. Что она делает? Звонит Тобиасу. Она что, совсем свихнулась?

Агнес выключила телевизор, одним глотком допила шоколад. На дне кружки остался густой коричневый осадок. Пора ложиться. И не важно, хочется ей спать или нет.

Кардинальных изменений за выходные не произошло, и в понедельник Калле пригласил к себе Перниллу для разговора. Она, как и следовало ожидать, расстроилась, но сказала, что все понимает. Договорились, что пока она будет работать три дня в неделю. Те же условия предложили и Паоло. Хенрик будет выходить на работу только по выходным, два раза в месяц. Калле обещал, что все это временно, лишь до тех пор, пока дела не наладятся. Он старался говорить уверенно, но Агнес слышала в его голосе тревогу. Не только за своих сотрудников, но за ресторан в целом. Финансы поджимали, он не мог себе позволить ошибиться в расчетах или строить чересчур радужные планы.

В остальном все шло как обычно, и Агнес по-прежнему получала удовольствие от работы. Ей нравилось подавать блюда, которые она сама придумывала, нравился ресторан, родившийся из ее сновидений. В буквальном смысле слова. Вечером лимонно-желтые стены были еще красивее. Пламя свечей играло на их шероховатой поверхности, а обилие дерева в интерьере – скамьи, стулья, столы – придавало ресторану сельский колорит. «Лимоны желтые» – хороший ресторан с хорошей – действительно хорошей – кухней. А что толку? Посетителей все равно слишком мало. И если так пойдет дальше, то через несколько месяцев ресторан закроется. Агнес не могла понять, в чем они просчитались. Удачное расположение, хозяин – известный в своей области человек, вкусная еда, безукоризненное обслуживание. Народ должен к ним валом валить. Возможно, так оно и будет. Когда люди про них услышат. И если у Калле хватит денег, чтобы этого дождаться.

Где-то она его уже видела. Агнес была абсолютно уверена. Только где? Внешне он был ничем не примечателен: среднего роста, с короткими каштановыми волосами, в джинсах и зеленой штормовке, вот разве что шнурки на грубых ботинках разного цвета. Вошедший в ресторан молодой человек растерянно озирался.

Так и не вспомнив, откуда она его знает, Агнес поспешила навстречу посетителю. Увидев ее, он заулыбался:

– Вы?

Агнес наморщила лоб, напрягая память, и наконец сообразила:

– Куммель.

– Давид.

– Значит, это вы. – Агнес не очень старалась играть роль радушной хозяйки.

Она действительно давно его не видела, зато слышала постоянно. Точнее, его стереосистему. Вчера ночью, когда она возвращалась домой, у него играла «Нирвана». Слишком громко. Хотя может быть, ей так только показалось. Стены в доме тонкие, а жильцы в основном пенсионеры, тихие старички. Порой Агнес приходила в голову мысль, что и ее музыка может мешать соседям. Не говоря уж об упражнениях Тобиаса: по вечерам, пока Агнес работала, он имел обыкновение играть на гитаре. Она вдруг вспомнила, что однажды он что-то рассказывал про «старую каргу», которая жаловалась на шум; но тогда Тобиасу удалось убедить Агнес, что он ни в чем не виноват и соседка зря выступает.

– Можно садиться за любой столик? – Давид Куммель неуверенно обвел рукой пустой зал. На часах еще не было семи, и время, которое Калле и Агнес с долей иронии называли запаркой, пока не наступило.

– Вы кого-нибудь ждете? Или вы один? – Она сделала ударение на слове «один». Не очень вежливо. В «Le bateau bleu» ей полагалось спросить гостя, не присоединится ли к нему кто-то позднее. На такой вопрос легко ответить «нет», не уронив своего достоинства. Одинокий посетитель и без того обращает на себя внимание, а бестактность официантки только ухудшит его настроение.

– Нет, я никого не жду. Я один, – ответил Куммель.

– Понятно. С восьми часов весь ресторан зарезервирован королевским двором, но вы, я думаю, к тому времени уже управитесь.

– Но…

– Что не доедите, унесете с собой в пакете.

Давид Куммель выглядел таким растерянным, что ей стало его жалко.

– Я пошутила. Можете сесть вон там. – Она указала на столик, стоявший чуть в стороне от других, Калле называл его резервным.

Давид через голову стянул с себя штормовку. Наэлектризовавшиеся волосы поднялись и стали похожи на стриженый газон. Агнес показала ему, где повесить куртку. Когда он занял место за столиком, она положила перед ним меню. И надо ж такому случиться, что из всех ресторанов в Стокгольме ее сосед выбрал именно тот, где она работает!

В принципе ничего плохого в Куммеле не было, если не считать волосатых пальцев на ногах и отсутствия музыкального вкуса, но его растерянный вид и смущение почему-то ее раздражали. К тому же он занял прачечную, когда была ее очередь стирать, и оглушал своей музыкой весь дом.

Агнес уже отошла от столика, когда сзади послышалось робкое «извините». Она обернулась.

– Не могли бы вы принести стакан воды?

Агнес вздохнула. Именно этого и следовало ожидать. Стакан воды. Можно биться об заклад, что из еды Куммель закажет брускетту. Мало того, что он слушает жуткую музыку, так он, оказывается, еще и скупой.

В ресторан вошли новые посетители. С улыбкой поздоровавшись с ними, Агнес отвела их к столику возле окна, подождала, пока гости рассядутся, спросила, что они будут пить, раздала меню. Идя к бару, она краем глаза видела, как Давид пытается привлечь ее внимание. Агнес притворилась, что не замечает. Ничего с ним не случится, подождет немного. Возвращаясь с напитками для компании, сидящей у окна, она сняла с подноса и поставила перед Куммелем стакан воды.

– Я бы хотел сделать заказ…

Агнес не дала ему закончить:

– Одну минутку. Сейчас я к вам подойду.

Прежде чем вернуться к нему, она приняла заказ за другим столиком, сияя радушной улыбкой.

– Ну что, выбрали? – строго спросила она Куммеля.

– Да. – Он заглянул в меню. – Думаю, я возьму брускетту… – Агнес вздохнула: ну вот, так и есть. – …на закуску. Что касается горячего, то, наверное, суп с лангустом и рыбой-удильщиком. Или вы посоветуете что-то другое? – Он смотрел на нее, ожидая ответа.