— Никто. Просто друг. — Он поймал ее врасплох, внезапно переменив тему, и Сюзи почувствовала, что краснеет. Она обернулась, ища поддержки у Люсиль. — Он просто приятель, верно? Они все мои знакомые. Харри не появился, поэтому мы отправились в бар — вот и все!

— Харри не появился, поэтому вы отправились в бар, — как эхо повторил Лео, напоминая бесчестного адвоката, обращающегося к судье. А потом не слишком громко добавил: — Ай-ай, какие мы верные.

— Но что я должна была подумать? — От раздражения Сюзи повысила голос. — Боже, Харри немного опаздывает, наверное, он увяз в тине на дне реки, спасая невинных детей из угнанной машины?

— Она пыталась дозвониться до него, — вставила Люсиль, — много раз.

— Харри догадался, что это ты. — Лео снова взглянул на Сюзи, они уже въезжали в ворота больницы Френчей. — Он слышал, как в его кармане звонил телефон. К сожалению, он не мог ответить — он старался удержаться, цепляясь за «дворники» машины.

— Ладно, ладно, — отвечала Сюзи, резко отбрасывая волосы с глаз, пока Лео парковал машину. — Я же не отправилась в бар, чтобы найти себе на ночь другого мужчину.

— Нет, нашла шесть или семь мужчин, — сухо заметил Лео. — И прежде чем мы войдем, может, ты кое-что снимешь? У Харри разбита голова, — он окинул ее взглядом, — но даже он не поверит, что этот пиджак твой.

Сюзи знала, что там полно фоторепортеров, и это действовало на нервы. Ей не хотелось быть ограниченной и самовлюбленной особой — в конце концов, им нужны были фотографии Харри, — но трудно успокоиться, когда знаешь, что выглядишь героиней фильмов-катастроф, как знаменитость, которую вытащили из джунглей, после того как она провела три недели, поедая других людей, — ее волосы и макияж в полном беспорядке, хорошо хоть зубы на месте.

Впрочем, у нее не было возможности остановиться и привести себя в порядок, потому что Лео тащил ее по гулкому коридору, напоминающему коридор из фильма «Заключенный из блока Эйч». Босые ноги Сюзи в рваных чулках громко шлепали по бетонному полу — боже мой, как тюлень в зоопарке.

Стараясь не отставать, Сюзи попыталась собрать свои растрепанные волосы. И — да, ура! в ее маленькой сумочке была помада. Толкнув Люсиль, которая держала ее сумку, пока она мучилась с волосами, Сюзи прошептала: «помада» и жестом показала, что хочет накрасить губы. Взглянув через плечо, Лео заявил:

— На этот раз постарайся думать не только о себе.

Сюзи ответила возмущенно:

— Я хочу выглядеть как можно лучше ради Харри.

— Хм. — Явно не купившись на ее слова — черт, она ненавидела, когда происходило такое, — Лео повернул направо и резко произнес: — Мы на месте.

Сюзи замерла у него за спиной. Теперь уже не было времени прихорашиваться. Она решила ограничиться следующим: покусать губы, пощипать щеки — ой! — и втянуть живот. О, и надеть лодочки…

— Мне нужны мои туфли. — Она протянула руки. Лео поднял брови.

— Почему ты смотришь на меня?

— Потому что они у тебя, — напомнила Сюзи. Она показала на карманы его кожаного пиджака. — Я сняла пиджак Адама, и ты положил его в багажник своей машины. Я сказала: «Туфли», а ты ответил: «Хорошо». И я решила, что у тебя все под контролем и ты принесешь мои туфли, потому что мои ноги слишком стерты, чтобы идти в них.

Выслушав все с вежливым интересом, Лео покачал головой.

— Извини. Мы друг друга не поняли. Я думал, ты хочешь убедиться, что обе туфли в багажнике.

Какая наглая ложь. Он сделал это нарочно, поняла Сюзи. Чтобы преподать ей странный урок. Решив, что Лео Фицаллен не так мил, как ей сначала показалось, она расправила плечи, протянула руку и сказала:

— Дай мне ключи от машины, я пойду и принесу их.

Конечно, это был блеф. Чистая бравада. Даже на прохладном бетонном полу, ее ноги, казалось, были облиты бензином и подожжены. Она бы заплакала, если бы Лео вручил ей ключи.

К счастью, ей на помощь пришла Люсиль.

— Прекратите, вы оба! — Она возмущенно тряхнула головой. — Пререкаться из-за туфель — это нелепо!

— Лучше скажи это нашей За За Габор[7]. — пробормотал Лео.

Не могу поверить, что такое может происходить со мной, поражалась Сюзи. Этот человек просто ротвейлер. Как раньше он мог мне нравиться?

— Ладно, — сказала Люсиль. — Оставайтесь здесь и ругайтесь, если вам так хочется. А я иду к Харри.

Пока они стояли у входа в отделение, где лежал Харри, мимо них внутрь проскользнула дежурная сестра, распахнув на мгновение двери. На них сразу обрушился запах антисептика, заполнив ноздри Сюзи и вызвав давнее воспоминание, к которому она предпочитала не возвращаться.

Сюзи взглянула на бледный шрам с внутренней стороны руки. Когда тебе семь лет, очень хочется быть смелой и проехать по школьным перилам. И она это сделала, но из-за резкого окрика классной дамы потеряла равновесие и рухнула на металлическую скульптуру с острыми краями, установленную под лестницей.

Упав на самый острый край — «Очень для нее типично», как устало заявила классная дама, Сюзи сильно распорола руку. Кровь била во все стороны, и учительница была вынуждена срочно везти ее в больницу.

Боль была невыносимой, но Сюзи запомнила не это. Ей показалось, что ей снова семь лет, что ей зашили руку в травмпункте, она плачет и зовет маму.

Она даже хранила в памяти ласковое лицо доктора, когда он спрашивал, где ее мать.

Сюзи на мгновение закрыла глаза и представила, как она отвечала, заикаясь и всхлипывая: «Она снова у-уехала, в Африку-у».

В следующую секунду ее глаза распахнулись, так как лающий женский голос вернул ее к действительности:

— Все, хватит, джентльмены, в больнице курить запрещено.

Дежурная сестра открыла дверь в комнату для посетителей. Оттуда выплыло громадное облако дыма, сопровождаемое гоготом придурковатых фотографов и репортеров.

— Ну? — Люсиль смотрела на Сюзи. — Ты идешь или нет?

Люсиль было легко говорить. На ней были туфли, а заплетенные в косички волосы было невозможно запутать.

Сюзи поступила героически и не стала озвучивать эти мысли.

Вместо этого она сказала:

— Конечно,

Они вошли, и двери за ними захлопнулись, а фотографы, узнав Лео, пришли в движение. Медсестра, которая могла бы подрабатывать вышибалой, разбросала толпу и извлекла из нее Сюзи и Люсиль.

— Ой! — вскрикнула Сюзи, когда туфля двенадцатого размера опустилась на ее босую ногу.

— У вас еще будет для этого время, джентльмены, — властно объявила сестра. — Эти люди пришли к мистеру Фицаллену, и они будут вам очень благодарны, если вы оставите их в покое.