Снова аплодисменты, затем зал затих. Хотя Сюзи раздражало чрезмерное восхищение администратора, она сама снова почувствовала прилив гордости. От фактов никуда не деться: Харри совершил очень смелый поступок. Он был настоящим героем.

Сюзи была почти уверена, что доктор Хаббл была без ума от Харри. Тоненькая и очень хорошенькая врач держала руку на его плече, рассказывая ласковым голосом о его ужасных ранах и невероятной силе воли. Только человек в совершенной физической форме, продолжала объяснять она, мог выжить при таких повреждениях и превозмочь такую сильную боль, для того чтобы не только спастись самому, но и совершить почти невероятное — вытащить двоих детей из затонувшей машины.

— Все мы, связанные с медициной, — закончила она, — скептически относимся к чудесам. Но у меня нет сомнений, что Харри Фицаллен такой один на миллион.

Харри скромно покачал головой, а в конференц-зале снова раздались аплодисменты. Покраснев и продолжая улыбаться, доктор Хаббл села. Администратор объявила:

— Леди и джентльмены… Харри Фицаллен! Зал стал похож на лондонский Палладиум.

Сюзи уже ждала, что на сцене появится труппа исполнительниц канкана, с громким визгом вскидывающих свои цветастые оборки.

— Я обычный человек, — сказал Харри. — Я совершил то, что сделал бы любой на моем месте. Я полицейский, поэтому это всегда было моей работой. — Он на секунду остановился, глядя на море журналистов вокруг. — Но если бы я не был полицейским, это все равно было бы моим делом.

Конечно, он репетировал много раз. Но все равно это было хорошо сказано. Сюзи почувствовала, как горячие слезы наполняют ее глаза. Единственно, что-то странное произошло с голосом Харри, который казался более слабым и хриплым, чем двадцать минут назад, когда она приехала в больницу. Голос был таким, каким обычно говорят люди, когда звонят на работу, чтобы сообщить о своей болезни. Даже если растянут лодыжку, они почему-то считают нужным изображать умирающего, чтобы убедить начальство, что заслуживают освобождения от работы.

Стараясь убедить окружающих, что он не совершил ничего особенного — естественно, эффект был прямо противоположный, — Харри поведал о событиях прошлой ночи и заслужил бурную овацию — ему аплодировали стоя.

Затем подошло время вопросов и ответов. Сюзи почувствовала, как капельки пота, подобно улиткам, сползают вниз по ее позвоночнику.

— Сюзи, что вы думаете о поступке Харри?

Харри посмотрел на нее с любовью и в то же время с достоинством. Недаром он был британцем.

— Я разочарована, — сказала Сюзи. — Я думала, что после спасения детей и возвращения на берег он сможет настичь и арестовать угонщиков.

Ха, она тоже настоящая британка.

Все засмеялись. Особенно Харри.

Хрипло.

— Извини. — Нагнувшись вперед — и при этом слегка вздрагивая, — он запечатлел поцелуй на ее щеке. — Я не оправдал твоих ожиданий.

Со всех сторон защелкали вспышки; вот что значило быть Николь Кидман и Томом Крузом.

— Я очень им горжусь, — сказала Сюзи.

— Насколько серьезные у вас отношения? — выкрикнул журналист в третьем ряду.

Ой, задай мне другой вопрос, быстрее! Но пауза затянулась. Никто, похоже, не собирался галантно примчаться к ней на помощь.

— Э… — Сюзи потерла свои влажные ладони. — Ну, мы очень счастливы, спасибо.

— Какие планы на будущее?

Планы? Ладно, давайте подумаем, до прошлой ночи план состоял в том, чтобы расстаться с Харри до конца недели, потому что с ним становилось все скучнее.

Сюзи представила, что говорит эти слова вслух. Черт, толпа вздернет ее и выпустит ей кишки быстрее, чем ты произнесешь «острый как бритва скальпель».

Вероятно, доктор Хаббл сама выполнит эту работу.

Боже, она не могла произнести ничего подобного. Выбрав нейтральный ответ — разумный шаг. — Сюзи улыбнулась и произнесла милым голосом:

— У нас нет планов.

Сидящий рядом с ней Харри поднял здоровую руку.

— Простите. Не хотел прерывать, но можно я кое-что скажу?

Конечно, это был риторический вопрос. Харри был звездой этого шоу, и у него не было конкурентов.

Присутствующие послушно замолчали, ожидая, что он скажет.

Вероятно, он мог бы продекламировать «Шалтая Болтая», и ему бы все равно аплодировали.

— Как некоторые из вас уже знают, — начал Харри, — вчера был мой день рождения.

Смех. Все об этом знали.

— По независящим от нас причинам, мы со Сюзи не смогли его отпраздновать так… ну, как я планировал.

Это замечание было встречено бурными криками одобрения. Краем глаза Сюзи заметила, что доктор Хаббл поджала губы.

Харри тряхнул головой и засиял скромной улыбкой, которая за последние двадцать минут стала практически его фирменным знаком.

Хью Грант, смотри и учись!

— Простите, простите… я не рассчитывал на такую реакцию. Я пытаюсь объяснить, что вчера у меня не было возможности сказать Сюзи то, что я уже давно собирался. И с вашего позволения я воспользуюсь моментом и произнесу это сейчас. — Он подождал, взял руку Сюзи и продолжил хрипло: — Фу, это страшнее, чем висеть на капоте, держась за «дворники». Ладно, перейду к самой сути. Сюзи, ты знаешь, что я чувствую по отношению к тебе. Наша встреча — это лучшее, что произошло со мной. Знаю, я не представляю из себя ничего особенного, я обычный парень… но я люблю тебя больше всего на свете… Я пытаюсь спросить вот что: ты выйдешь за меня замуж, Сюзи? окажешь мне честь и станешь моей женой?

Сюзи почувствовала, как в ушах пульсирует кровь, будто стучат в тысячи тамтамов. Громко, но, к сожалению, не настолько громко, чтобы заглушить слова Харри.

Казалось, все происходит как в замедленном кино. Но, к несчастью, недостаточно медленно.

В конференц-зале повисла мертвая тишина.

Все глаза были устремлены на Сюзи.

О нет, это нечестно, меня загнали в ловушку, мне нужно катапультироваться! Как я могу сказать «да»?

Но, впрочем… как я могу сказать «нет»?

Ладно, успокойся, дыши глубже. Ни за что на свете нельзя сказать «нет». Не здесь, на публике, не сейчас.

Хорошо, мне остается одно — сказать «да», хотя это не то, что я хочу. А потом, оставшись наедине, я объясню Харри, что я не могу выйти за него замуж, что я согласилась только потому, что желала избежать унизительной сцены.

— Ладно, — сказала Сюзи. Ох, придется изобразить немного больше энтузиазма. Торопясь — и в то же время мысленно скрещивая пальцы на удачу, — она произнесла: — Да, Харри. Да, я выйду за тебя, конечно выйду!

После этого появились дети, которых спас Харри, и это несколько снизило напряжение. Младший, Майки, цеплялся за юбку матери, а шестилетняя Ларин явно была в восторге от внимания такого количества фотографов. Их мать рыдала и была почти неспособна говорить от переполнявшей ее благодарности; она обняла и поцеловала Харри и все время повторяла репортерам, что произошло чудо, а Харри — ангел, который спустился на землю.