описала над ареной изогнутую спираль, набирая скорость и обрушилась на ящеров водоворотом, сбивая их с ног.

Ящеры опрокинулись на спины, болтая в воздухе короткими лапами; вода растеклась вокруг них большой лужей. Сайарадил спустилась за землю поодаль и, не удержавшись на ногах, села на сырой песок. Вот и все, конец испытанию. Вышло так, как она мечтала: противник повержен одним ударом, в которого она вложила всю свою мощь. Даром это для нее не прошло: тело ныло, словно ящеры потоптались по ней, руки висели плетьми, точно ватные. Но надо было подняться, поклониться жрецам…

Трибуны взорвались оглушительным воплем. Сайарадил успела лишь заметить, что на нее летит громадная туша грязно-рыжего цвета. Затем последовал удар; на какое-то мгновение Сая оглохла от дрожания земли и ослепла от взметнувшегося в воздух песка. Ей вновь повезло: огромный ящер не рассчитал расстояние и промахнулся, задев Сайарадил лишь хвостом. Песок набился в рот, и Сая сдвинула маску вверх, отплевываясь.

Она была чересчур самонадеянна.

Развернувшись у края арены, самец вновь нацелился на Сайарадил, и той ничего не оставалось, как позорно бежать. Помня, что ящеры слабы на поворотах, Сая заметалась по арене зигзагом, пытаясь призвать воду, но руки все еще были слишком слабы. Неужели один удар забрал так много сил?.. На очередном повороте Сая споткнулась и, упав на мокрую арену, внезапно поняла, в чем дело: вода впиталась в песок, став его частью. Стихии Воды и Земли вступили в конфликт; песка было больше, и он победил.

Разозлившись на собственную глупость, Сая переключилась на ту воду, что осталась в чанах. С тем запасом сил, что у нее был, она сможет удержать себя в воздухе пару минут. Этого хватит. Должно хватить.

Ящеры метались внизу, не в силах добраться до Саи, зависшей наверху. Не рискуя отпускаться на арену, та послала сверху пару мощных струй воды – прямо на панцирь, но ящеры даже не заметил атаки. Сая чувствовала, как сила покидает ее: слишком много энергии она потратила на первый удар, слишком часто поднималась в воздух…

Ящеры одерживали верх.

Еще несколько ударов Сая нанесла, чтобы убедиться – от клацающей пасти до кончика хвоста сверху ящера защищает неуязвимый панцирь. Сорсус Карлал советовал атаковать брюхо… Сайарадил отвернулась всего на миг, чтобы рассчитать расстояние, когда за ее спиной раздался хриплый вопль, прорезавшийся сквозь монотонный гул трибун:

– Сая!

Сайарадил не узнала голоса, но сердцем почувствовала, что этот словно простуженный голос принадлежит ее сестре. Обернувшись на него, она увидела, что самка ящера встала на задние лапы, возвышающаяся над ареной, как колонна. Еще миг, и эта махина стал заваливаться на брюхо, разинув пасть – Сая едва успела вильнуть в сторону, теряя высоту. В воздух вновь взметнулся песок: самка рухнула на землю так, что сотряслись трибуны. Между тем самец, следуя ее примеру, поднялся над ареной, преграждая Сайарадил путь к отступлению. Воспользовавшись моментом, та послала мощную струю в его открывшееся брюхо, но безрезультатно: зверюга не сдвинулся с места. Струя воды превратилась в ледяной шип; Сая взмахнул руками, вкладывая в удар последние силы, но хрупкий лед сломался о толстую шкуру ящера.

Можно попробовать попасть в глаз… Но этих узких щелок Сая не могла даже разглядеть с расстояния!

Опустившись на землю, она отдышалась. Пыль, которую подняли ящеры, висела над ареной плотной завесой, закрывая небо; даже гомон трибун стал приглушенным – хотя, может, зрители просто притихли. В поле зрения Сайарадил находился самец, замерший на задних лапах. Самка, судя по звукам, копошилась где-то левее. Собрав остатки сил, Сая устремилась вверх. Поднявшись на небывалую доселе высоту – чуть выше головы здоровенного ящера-самца, – Сайарадил ощутила слабость. Вода тонкими струями стала срываться вниз: здесь в свои права вступала стихия Воздуха. Понимая, что надолго ее не хватит, Сая ослабила контроль и рухнула – иначе не скажешь – прямо на длинную шею ящера, ободрав голые руки об острые пластинки его чешуи, и вцепилась в кожистый гребень, тянущийся от головы к хвосту. Затея оказалось не самой удачной: пытаясь сбросить назойливую добычу, ящер рухнул на передние лапы и заметался по арене. Цепляясь за гребень, Сая подтянулась к голове. В ее руке, вытягиваясь и замерзая, появился ледяной шип. Улучив момент, когда ящер замедлился, Сайарадил взмахнула рукой и с силой вонзила острый шип в узкий глаза.

Ящер заревел. Услышав это, трибуны громыхнули восторженным воплем. Но Сая ощутила нечто совсем другое: всем своим телом она прочувствовала судорогу боли, пробежавшую по телу ящера. Почему она должна здесь, на арене, перед глазами тысяч зрителей убивать живое существо, чувствующее боль так же, как любой человек?.. Жалость отрезвляющей волной захлестнула Сайарадил. Разжав руки, она скользнула по чешуйчатому боку, перекатилась по песку и встала на ноги.

Пыль опала. Увидев окровавленную звериную морду, трибун громыхнули еще сильнее, но их восторг внезапно сменился вздохом ужаса. Сая огляделась и оцепенела: под прикрытием пылевой завесы самка подползла к одной из трибун – как раз туда, где располагалась сенаторская ложа – и, опираясь передними лапами о стену, стала медленно подниматься. Ее длины вполне хватало, чтобы дотянуться мордой до людей.

Вся жалость разом ушла из Сайарадил, ровно как и все остальное – усталость, боль, страх. Она видела только ящера, чья пасть неумолимо двигалась вверх, и рыжеволосого ребенка – глупую девчонку, перелезшую через заградительные поручни к самому краю сенаторской ложи. Сердце Сайарадил ухнуло вниз, а его место занял кусок льда. Всем свои существом она устремилась вперед – к трибуне, куда карабкался ящер.

Вся вода, что была вокруг, поднялась, повинуясь молчаливому крику: вода в чанах и та, что пропитала песок, грязные воды в стоках, проложенных под ареной и воды из фонтанов за ареной – даже вино в бочонках, разносимых торговцами. Огромная волна окутала ящера, оторвала его от стены и бросила на землю. Взбешенное животное заревело, извернулось всем телом и встало на дыбы. В воздухе прямо напротив его оскаленной морды замера хрупкая фигура, вокруг которой завивались водные спирали. Маска вновь сыграла свою роль: зрители на трибунах поблизости не видели той лютой ненависти, что перекосила тонкие черты девичьего лица, – но они услышали крик. Сайарадил закричала, словно отдавая воде приказ. Струи вытянулись, приобретая форму гигантских пик. Мгновенье – и пики превратились в льдины, окружившие Саю кольцом. Еще мгновенье – и лед, со свистом рассекая воздух, полетел прямиком в ящера, пронзая его брюхо насквозь. Ящера отшвырнуло назад и пригвоздило к стене; он издал протяжный предсмертный хрип, но Сайарадил