Голос Тани. Стас сфокусировал взгляд на входной двери. Ординаторка стояла на входе, теребя косу, и глядела на него… непонятно.

— Станислав Борисович, с вами всё нормально? — спросила она, поправляя очки. В этот раз — указательным пальцем.

— А? — переспросил Дежнев. — Да, всё в порядке. Как вы себя чувствуете, Татьяна Егоровна?

— Спасибо, уже… — тревожный взгляд «пипетки» словно приклеился к его лицу. — Уже жива. А Фрида Марковна еще не подошла? — Пальцы девушки снова вцепились в кончик косы.

— Нет, — выдохнул Стас, сжимая виски основаниями ладоней.

— Тогда я пойду?.. — спросила ординаторка.

— Идите, Татьяна Егоровна, идите…

— Станислав Борисович, — позвала она, никак не желая оставить Дежнева в покое.

Он поднял голову.

— У вас… помада на щеке, вот тут, — Таня постучала пальцем себе чуть ниже скулы.

— Спасибо.

Стас потер ладонью щеку.

— Извините, — пробормотала девушка и вышла из ординаторской, как стояла, спиной.

Таня закрыла дверь, — с той стороны, — и уперлась взглядом в окрашенную белым поверхность. Единственное, что мешало ей разреветься, — накрашенные ресницы. «Я без тебя так долго не выживу». И она уши развесила, глазки накрасила… Перышки начистила, феей себя вообразила… Курица щипаная! «Я по тебе скучаю». Конечно, одному-то по ней скучать скучно. Вдвоем скучать по-любому веселее. Так увлекательно, что даже помаду стереть некогда.

Татьяна быстро отерла слезинку.

Животное. Похотливое животное. Вот сейчас бы так и пристукнула! И ее маску на подлокотнике диванчика бросил. Бери, кто хочешь. Она, можно сказать, как для родного, от сердца оторвала. А он!..

А может, кто-то воспользовался ее отсутствием и представился Феей, и пользуется ее маской, Дежневым, трусами?.. Не дай бог.

Таня уныло побрела в сестринскую и обнаружила там такую же унылую Маргариту в натянутой до ушей повязке. Ее унылость радовала. Значит, Дежнев в ней не зажигал. С другой стороны, может, они поругались? Станислав Борисович, вот, тоже не лучился счастьем только что.

— Ой, девчонки, — ввалилась в дверь Ангелина, довольная до такой степени, что у Тани второй за утро появилось желание кого-то убить. Кого-то конкретного. — Я такого мужика подцепила!

— Подцепить можно сифилис, — недовольно пробурчала Марго, и Татьяна испытала к ней почти родственную нежность. Ничто не объединяет людей так, как разделенная зависть. — Аскариду еще можно подцепить, — продолжила рыжая. — Пинцетом.

— Фу! — сморщилась Геля, но довольство с ее лица не пропало. — Он, — акушерка закатила глаза, — настоящая «эл-лита»!

Она прокатилась на «л-л», как на тюбинге с горы.

— Олигарха, что ли, где-то нашла? — поддержала разговор Марго.

Таня сейчас была способна только молча сидеть. На то, чтобы языком ворочать, челюстью двигать, мозговыми извилинами шевелить — нет, на это сил не было. Один знакомый вампир высосал. Зуева бросила короткий взгляд на губы Марго. Потом Гели. Они были чистыми, без следов помады. Но для алиби этого недостаточно.

— Ах, если бы, — мечтательно произнесла Ангелина. — Где же я в этой деревне олигарха себе найду?..

— Тяжелков, говорят, неженат, — вырвалось Тани.

Вообще-то она была политически ленивой, но личность нового претендента на роль мэра не склонял только очень ленивый.

— Тяжелков старый, — возразила Геля, будто это было единственным препятствием к браку с ним.

— На два года старше Дежнева, — подхватила тему Марго. — А на заведующего ты слюни постоянно пускаешь.

— Стасик — это совсем другое, — мечтательно промурлыкала Ангелина. — Кто же не пускает слюни на Стасика?

Второй раз за пять минут Таня осознала, что она не единственная в своих чувствах, но в этот раз удовлетворения не испытала.

— А «элита», — продолжила Геля, — это такой перспективный мужчина. Который может себе позволить… Ну… — она с намеком подняла бровь, — позаботится о бедной девушке.

— Потому что богатая ему не по карману, — фыркнула рыжая. — «Нищеброд».

Настроение у нее, похоже, сегодня ни к черту. Может, тоже «пускает слюни» на Дежнева, и тоже видела его с помадой на щеке. Или потому что из-за эпидемии много работает. А может, просто смена тяжелая выдалась.

— По карману, по карману, — захихикала Ангелина и завалилась локтем на стол, одновременно запуская пальцы этой руки в волосы. — Он мне, смотрите, что подарил.

Геля вывалила наружу свое «декольте», пытаясь таким образом привлечь внимание к рубиновой подвеске на цепочке.

— Тю, это типичный «Донжуан», — поставила диагноз Маргарита. — Он к тебе клинья подбивает. А получит, что хотел — только ты его и видела.

— Он не такой, — мечтательно вперилась в потолок Ангелина. — Он очень серьезный, деловой, весь в работе…

— Нашла, чему радоваться! — безразлично заявила рыжая. — "Трудоголики", те, которые много работают, обычно и любовниц на работе имеют. Во всех смыслах, — продолжила она, теперь оттаптывая мозоль Татьяне.

— Я его так «укатывать» буду, у него ни на каких любовниц сил не будет, — пообещала Геля. Непонятно кому. — Знаете, он такой умный! Он всё-всё знает!

Таню немного отпустило. Вряд ли познания Дежнева стали бы для Гели откровением.

— «Всезнайка», — сделала вывод Маргарита. — Будет тебе мозг выносить своим экспертным теоретическим мнением, как чистить картошку и рисовать стрелки на глазах.

— Марго, а у тебя вообще есть нормальные типы мужчин? — не удержалась Татьяна.

— Мужчины нормальными не бывают, — мрачно сообщила рыжая, хотя Таня чего-то подобного от нее и ожидала.

— Глупости, — Ангелина запрокинула голову, будто там было звездное небо. — Мужчины — они подкаблучники по сути. Какими мы хотим их видеть, такими они и становятся. — Она опустила взгляд на собеседниц. — Если они, конечно, вас любят.

Если сил хвататит, может, еше напишу сегодня кусочек от Дежнева. Как пойдет подготовка к завтрашним парам.

«Если, конечно, они вас любят». Эти слова отдавались эхом в голове, отражаясь от внутренних поверхностей черепной коробки, вновь и вновь вонзаясь в изрешеченный мозг Татьяны. «Если, конечно, они вас любят». За последние недели в чувствах Тани произошел эволюционный скачок. Всё начиналось с обиды на Станислава Борисовича за то, что он не замечает очкастую ординаторку. Теперь Зуева обижалась на то, что он ее не любит.

Таня хмыкнула. Измученная после суток Маргарита отправилась домой. Счастливая в предвкушении сытой, счастливой жизни с «эл-литой» Геля приняла пост. Наверное, и Фрида Марковна уже появилась на рабочем месте. Пора была возвращаться в ординаторскую. Таня вышла из сестринской в сторону служебного туалета. Перед смертью не надышишься, особенно в туалете. И всё же Татьяна пыталась оттянуть болезненную встречу с безразличным взглядом заведующего.