Мысленно киваю сам себе и подхожу к Степану Ивановичу. Мы решили не заходить в дом и поговорить на улице. Главу не смущала погода и капли дождя, стекающие с его треуголки. Я бы предпочёл более тёплое место, но сейчас важнее дело.

— Рад, что вам удалось выбраться и не попасть под арест. Но для того у вас есть обученные люди, на которых и была вся надежда, — первым начал глава экспедиции.

— А почему за мной не послали кого-то из семёновцев? Насколько я понял, люди, стоящие за ними, являются вашими союзниками.

— Всё гораздо сложнее. Нельзя было допустить вашего попадания в любые руки. Ведь эти самые сторонники могут оказаться похуже Орловых. Это я так шучу, — вновь неприятная улыбка, — А отряд за вами ушёл. Только я отправил его по ложному следу, сообщив, будто вы с семьёй сбежали в Царское Село и хотите двигаться далее в Новгород. О смерти императрицы все узнали поздно ночью, почти утром. До этого союзнички боялись предпринимать какие-либо действия, ведь Екатерина Алексеевна считалась просто занемогшей. Это сейчас они достигли согласия и стали действовать единым кулаком. Заодно было решено начать выдавливать мятежников и послать за вами. Всё произошло настолько неожиданно, что людям потребовалось время прийти в себя. Ведь они даже про вас забыли!

Судя по выражению лица, Шешковский испытывал к союзникам настоящую брезгливость. Лучше буду считать это пренебрежением и скепсисом. А то сам начну думать плохо о будущих соратниках. Но есть один вопрос, который надо задать сейчас.

— Но ведь вы узнали о смерти императрицы ещё вчера. Как это объяснить?

Не скрою, но ответ собеседника меня поразил.

— Всё очень просто. Это я её убил!

Глава 11

Ноябрь 1765 года,Санкт-Петербург, Российская империя.

Казалось, что меня уже ничем не удивить. Но Степан Иванович смог. Ещё и такая откровенность, несвойственная людям его звания. Я всё-таки не совсем неуч, как многие считают, и внимательно наблюдаю за происходящим вокруг. И вопрос у меня возник вполне логичный.

— Зачем вам это?

Снова змеиная усмешка, должная изображать улыбку.

— Всё очень сложно, но я постараюсь объяснить. Только позвольте отдать приказ, дабы мои люди были готовы к немедленному выступлению. Вы же в первую очередь устремитесь освобождать супругу? — дождавшись моего кивка, Шешковский махнул рукой, и к нему подбежал человек.

Я никому доверять не собираюсь, поэтому держу руку на рукояти кинжала. Неожиданного удара шпагой я не боялся, ибо испанец заставил меня надеть кольчугу. Но лучше поберечься, ибо выстрел моя защита не выдержит. Между тем глава экспедиции быстро отдал приказ неприметному мужичку, выглядевшему как купец средней руки.

— Мы уже обсуждали этот вопрос, — Степан Иванович повернулся ко мне и продолжил беседу, — Можете верить или нет, но я действительно служу России, а не очередному владыке. Если возвращаться к вашему влиянию на сложившуюся ситуацию, то оно сродни половодью. И чем больше тает снег, тем сильнее прибывает вода. Даже смерть Павла Петровича — вполне себе рядовое событие. Просто надо было выбрать наследником вашего брата или сестру. К сожалению, мы ошиблись и теперь вынуждены расхлёбывать последствия. Плохо, что уже пролилась кровь. Но пока можно обойтись наименьшими жертвами. И снова всё зависит от вас.

Поразительный человек! Взял и переложил на меня ответственность за происходящее. Ещё и взвалил дополнительный груз.

— Не надо перекладывать на меня чужую вину, — отвечаю спокойно и даже насмешливо, — Екатерину убили вы. А я не имею отношения ни к одному из событий, предшествующих мятежу. А про заговорщиков даже не слышал. Сейчас за мной полтора десятка людей, а в столице более трёх полков, которые поддерживают две группы мятежников. Думаю, преимущество не на моей стороне. Встань я во главе заговора, то располагал бы сейчас совершенно иными возможностями.

— Вы причина случившегося! И только вам по силам остановить противостояние с наименьшими потерями. Я никого не обвиняю, а описываю сложившееся положение. Здесь хватает зачинщиков и виноватых. А моё упущение привело к открытому противостоянию, которое может привести Россию к ужасным испытаниям.

Пока я слышу только потоки слов и ничего по делу. Правильно поняв мой взгляд, Шешковский продолжил рассказ.

— Интрига, переросшая в заговор, родилась сразу после вашего появления в высшем свете. Сторонники императрицы стали опасаться возвышения наследника, вдруг оказавшегося не юродивым, а вполне себе умным человеком, пусть и недостаточно образованным. Но это привлекло на вашу сторону недовольных из знатных родов и простых дворян. Ещё все эти сказки, учебники и приверженность ко всему исконно русскому. Понятно, что в первую очередь аристократия недовольна излишним возвышением Орловых, Вяземского, Панина, Бецкого, Суворова, Шкурина и прочих. Конечно, в окружении императрицы есть Дашкова и Николай Салтыков, представляющих самые знатные фамилии. Только обиженных гораздо больше.

Шешковский некоторое время молчал, разглядывая покосившееся строение. Мы в своих нарядах забавно выглядели рядом с этой лачугой.

— Разногласия увеличивались, и ситуация зашла в тупик. Думаю, даже ваша смерть не могла уже ничего изменить, — неожиданно произнёс вельможа и посмотрел мне в глаза, — Надеюсь, вы поняли, о чём я?

— Екатерина хотела дождаться рождения моего ребёнка. Будь достаточно времени, то лучше двоих. Далее, я бы неожиданно скончался от геморроидальных колик или похожей напасти, — отвечаю с усмешкой, — Тем более что императрица перетащила Каролину на свою сторону. Пока это неочевидно, но через несколько месяцев я бы получил врага вместо жены.

— Да, мы все ошиблись. Не удивлюсь, что вы сразу догадались о подоплёке интриги, — вельможа ожидал подтверждения догадки, но я промолчал, — Впрочем, это не важно. Касаемо дальнейших событий, то они понеслись вскачь, как взбесившаяся лошадь. Одно событие тянуло за собой следующее. Началось всё с беременности графини Строгановой, которая спутала карты обеим сторонам. Жалко, что я отсутствовал в столице. Можно было попробовать всё остановить. Но произошедшего уже не вернуть.

Если глава экспедиции надеялся вызвать у меня взрыв чувств, то он ошибся. А мой вопрос, заданный вполне буднично, несказанно его удивил.

— Аню отравили по