Не, ну если чтобы «точно сбылось»… Тогда:

Хочу любить и быть любимой.

Я отложила, почти отшвырнула ручку на стол, а та звякнула о тарелку, но, к счастью, в беспорядочном чоканье бокалов и гоготе никто не придал этому значения. Опять же, кроме меня!

Это возмутительно! Это страшно! Не моя потребность в отношениях, а то, что за этим пряталось…

Я то знала, что осталось только дописать кем, и можно заканчивать с карьерой преподавателя. Нет, этого я однозначно не хотела в Новом году. А вот если бы возможно было знать наверняка, чем обернется близость с конкретным человеком… Виолетта! Ну ёперный генератор!

Будь, что будет.

Да реально! Это же всего лишь шуточный конкурс. Почему я так загналась?

— А теперь, мои дорогие, вам нужно сложить листок текстом внутрь, чтобы его действительно никто не прочитал раньше времени, и-и-и-и, — аферист! Что за новые подробности? Я между прочим, вложила душу!.. — Поменяться своими желаниями с незнакомцами. Меняйтесь много-много раз, пока не почувствуете, что получили своё предсказание на новогоднюю ночь! И-и-и, поехали!

— Так, я пошла за самыми лучшими предсказаниями, кто со мной? — Иришка подскочила с кресла на энтузиазме и, не дождавшись нашего одобрения, постучала каблучками в центр ресторана.

Там действительно скапливалась толпа людей, хаотично и азартно обменивающаяся листками. Мы со Стасом растерянно перекинулись взглядами.

Мда, такой ерундой я ещё не занималась…

— Пошли, последим за ней.

— Ладно. Вот, возьми… Только не читай! — он протянул свой листок и недоверчиво нахмурился.

Неужели я такая же бука?

Мы оставили наши закуски и нырнули в толпу. Пока догоняли Иру, успели поменять листочки на попутные несколько раз. Признаюсь, это было забавно. Чем больше я менялась, тем дальше от меня уходили мои же формулировки, и их становилось проще забыть.

Продолжая поздравлять каждого встречного с наступающим, мы обошли почти все столики. Дождались объявления от ведущего уже возле своего, попивая шампанское. Стас, конечно, употреблял только сок. Напоследок мы ещё раз поменялись по часовой стрелке и уселись за оливье.

Милое мероприятие. Я следила за своей теплившейся радостью, улыбаясь незнакомцам, и настороженно пыталась понять, почему я играла с собой в игру «мой воображаемый парень где-то рядом».

Правда было бы забавно, если бы мы отмечали Новый год вчетвером?

Ресторан снова наполнился визгами и подвываниями.

— …Мы ведём обратный отсчёт! До Нового года остается ровно полтора часа, а сейчас самое время развернуть ваши предсказания!

Ирка нетерпеливо схватилась за мятый листок и взвизгнула.

— Поездка на море! Сеанс массажа! — блин, какие хорошие желания у людей. Почему я не додумалась? Но, кажется, там было что-то ещё. Улыбка на мгновение сползла с сияющего хайлайтером личика. — Третий ребёнок…

Я не удержалась и заржала.

— Одного бы хоть сделать…

Знаю, глупо. Я снова подумала о нём. Ну, о том, у которого было пять сестёр. Наверное, отмечает с друзьями… Стоп, он же говорил, что у него нет друзей. Значит, с матерью?

— Стасик, а у тебя что?

— Стабильность, — он ухмыльнулся и пожал плечами. — В принципе, то, что нужно.

Что за бедняга это написал…

— А ещё?

— В смысле? Три раза «стабильность», — Стас продемонстрировал трофей и бережливо сложил его в карман наглаженной рубашки.

Оригинально!

— Вилка, а у тебя?

— Сейчас узнаем…

Посмеиваясь, я развернула листок. Ещё ничего не успев прочитать, увидела почерк и обмякла в кресле.

Встреча с отцом.

Релиз.

Уварова.

Кровь отхлынула от головы. Я почувствовала, как лицо и шея начинают неметь. Что здесь делает моя фамилия?..

— Виолетт?

— Да? Тут встреча в кругу семьи… Успех в работе и… И собака.

— О-о-о! Слушай, если заведешь, я готова с ней нянчиться!

— Ириш, а как же наши трое детей?

Я сглотнула тугой ком и стала озираться по сторонам.

— Виолетт, — Ира хотела отправить в рот ложку салата, но моё выражение лица, похоже, её напугало. Я повернулась на голос. Собака по кличке Вилка. — Всё нормально?

— П-потрясающе, — я такими терминами никогда не выражалась без сарказма, наверное, поэтому нарисованные брови Иришки многозначительно приподнялись. — А ты не видела никаких наших общих знакомых сегодня?

— Не-а… Со школы? Ты узнала что ли кого-то?.. А-а, подожди, с универа? — не отрываясь от меня взглядом, Иришка принялась шариться за спиной у мужа, а потом вызволила из-под него крохотную сумочку. — Стасик, мы отойдём припудрить носик, хорошо?

— Давайте. Долго не сплетничайте.

Я успела схватить бокал шампанского и послушно вышла из-за стола под руку с Ирой.

«Боже», — хотела я подумать, но припомнила себе Муратова, усомнившегося в моих атеистических взглядах. Он точно был где-то здесь! Мы шли в сторону уборной, огибая столики, а я искоса заглядывала в чужие лица, пока Ира не закрыла нас в туалете.

— Ты посмотри! Какая ты бледная!

Подруга схватила моё лицо теплыми руками и пододвинула к зеркалу. Я попыталась отхлебнуть шампанского, от которого пузырьки отскакивали по носу. В зеркале переливались пайетки на моём чёрном платье и зелёном у рыжей Иришки.

Она растёрла мои щеки.

— Кого ты там увидела? Лёню что ли?

— Ч-чего? — игристый напиток пошел через нос, и я закашлялась. — Он здесь?

— Нет! Нет, конечно! Фух… Я думала, ты его увидела, — Ирка отжала у меня бокал и осушила. — А кого тогда так напугалась?

Чуть не выкашляв свои кишки, я утёрла рот и облокотилась о раковину.

— Никого, Ир. Показалось мне, — может, реально показалось…

Мало ли, у кого такой же почерк. Пропавший отец, музыкальные наклонности и… Знакомая с моей фамилией. Мало ли…

Да что за порнография? Что моя фамилия делает в его списке желаний?

До сих пор потряхивало.

— Ну, не ври давай! Кто?

Пиявка!

— Да не видела я никого! Но знаю, что… Лекса сегодня здесь, — я вздохнула и дотронулась кончиком пальца до пышных приклеенных ресниц, над которыми сегодня перед рестораном трудилась Ирка.

— Убери ты руки от красоты! — она шлёпнула меня по ладони, пытаясь задавить гаденькую улыбку. — Пригодится ещё!

Эй, ты вообще удивлена?

— Ир, ты слышала? Муратов здесь! — не зная, куда и деться, я схватила пустой бокал и заглянула на дно.

— Да слышала-слышала, — как ни в чём не бывало, подруга расстегнула сумочку и извлекла оттуда губную помаду.

А ещё какая-нибудь реакция будет? Слова утешения там, напутствия…

— Открой рот.

— Ну и зачем это? — промямлила я, пока Иришка насильно притянула меня за подбородок, размалевывая мои губы.

— Чтобы Муратов обалдел.

Б о ж е…

Робкая фантазия, которой я развлекалась последние пару недель в одиночестве, вдруг проявилась, как сценарий, вполне себе имеющий шансы на развитие. И вот я, в роскошном