Не такая. Совершенно иная, не похожая ни на одну из многих.

ОН пообещал себя стать для неё особенным.

Но не ожидал, что в её жизни может появиться другой. Которому она позволит прикасаться к себе так же, как позволяла ему.

В тот день он не помнил себя из-за гнева. Ярость красной пеленой застилала глаза, мешая видеть и трезво мыслить.

Снова череда женщин, что-то сродни оргиям.

И снова всё не то.

Тогда на помощь пришла «клетка». Он позволял себя бить. Ему хотелось чувствовать хоть что-то. И боль стала для него лучшим лекарством.

Ильич пытался его отрезвить, тыча в лицо ДНК-тестом. Но ОН и без него прекрасно понимал чей это ребенок. Но его упрямство не позволяло ему это признать. Он хотел, чтобы она лично сказала ему это. Сообщила о том, что та маленькая девочка — его дочь.

Но она не призналась даже, когда он спросил у неё об этом напрямую.

Не доверила…

Но вернуть его к жизни вновь смогла только ОНА.

И сейчас, глядя через монитор в её глаза, Он как никогда хотел стать её щитом.

Уберечь от всего. Даже от самого себя.

Одним резким движением руки он сбросил все со стола. Встал с кресла и перевернул деревянный стол.

В этот момент ОН ненавидел себя. За слабость, из-за которой вновь появился в её жизни, снова её разрушив. Ненавидел себя за каждую пролитую ей слезинку. Неважно, плакала ли она из-за него или по какой-либо иной причине.

ОН слабый, безвольный кусок дерьма, который в очередной раз поставил свои интересы выше её.

Перетерпел, переболел бы, но ОНА осталась бы в безопасности. В той безопасности, которую выстроила сама вокруг себя и дочери.

Его счастье оказалось хрупким моментом, который может стоить ей жизни.

Сидя на полу своего кабинета, запуская в волосы пальцы, костяшки которых сбиты в кровь, ОН чувствовал себя ничтожеством.

Которым был всегда, когда рядом не было ЕЁ.

Хромая, в кабинет вошёл Дэн. Придерживаясь за раненную ногу, парень сел на пол рядом с мужчиной бок о бок.

— Что теперь делать? — спросил ОН севшим голосом.

— Крошить демонов, — тихо, но уверенно произнёс парень, приобняв мужчину за плечи. — Как и всегда, братишка.

Маленькими шажочками, волоча за собой тот самый плед, в кабинет вошла маленькая сонная девочка. Без раздумий и сомнений она пошла в объятия того, чей цвет глаз носила.

Укутав в плед, и, прижав к себе уснувшую малышку, мужчина со сталью в голосе произнёс:

— Будем крошить. Как никогда еще не крошили…



Сменив две машины, меня привезли за город в один из дачных посёлков. Старый заброшенный дом стал пристанищем для двух улыбающихся гиен, которые радовались тому, что смогли отделаться от преследования, подстрелить Дэна и целыми и невредимыми добраться до своего логова.

Один из них радовался наиболее яростнее, так как, судя по всему, знал Дэна и давно мечтал свести с ним счеты. Печалило его лишь то обстоятельство, что его выстрел не оказался фатальным для парня.

— Шевелись, сука! — гаркнул неизвестный мне парень, волоча меня по темному узкому коридору.

Старая краска с обшарпанных стен царапала ладони, когда я пыталась сопротивляться двум рослым парням, лица которых не узнала, когда они сняли маски. Этих двоих я ни разу не видела и, надеюсь, что наша с ними встреча скоро подойдет к концу.

— Не прикасайся ко мне! — оттолкнула я одного из парней, который пытался обыскать меня ни столько с целью проверить карманы, сколько просто облапать в своё мерзкое удовольствие. — Кто вы такие и что вам от меня нужно?

В сотый раз повторила вопрос, но ответа на него снова не услышала.

Тот парень, которому я не позволила к себе прикоснуться, схватила меня за горло и с силой впечатал затылком в стену.

— Стой ровно, тварь! И не дергайся, — над его левой бровью была небольшая татуировка в виде языков пламени. Скорее всего, это был тот самый парень, о котором говорил Артур. Это он попросил того мальчика отвлечь охрану, чтобы облить дом бензином и поджечь.

Видимо, огонь — его стихия.

Пока его напарник стоял рядом и ухмылялся, парень с татуировкой запустил руку мне под блузку и коснулся края бюстгальтера. Сальная похотливая улыбка царила на его губах, пока пальцы блуждали по краю чашечек.

Сделав глубокий вдох, максимально возможно отклонила голову назад, пока не коснулась затылком стены и с силой ударила парню в область носа лбом. Вместе с тупой болью испытала некоторое удовлетворение, когда схватившись за ушибленное место парень согнулся пополам и злобно зашипел.

Оттолкнувшись от стены, как можно быстрее побежала в том направлении, откуда мы сюда пришли. Едва я успела забежать за угол, как меня схватили за волосы и, дернув назад, повалили на пол.

Последовали уверенные удары массивных ботинков в область живота и грудной клетки. Подтянула колени к груди и накрыла голову руками, боясь, что, если этот ботинок прилетит мне в лицо, то совершенно точно потеряю сознание.

— Саня, блять! — прокричал парень, оттаскивая от меня татуированного. — Палыч сказал, не коцать её!

— Эта сука сама напросилась, — прорычал обиженный моим лбом ублюдок. — Запри её. Иначе я точно здесь её и прикончу.

Схватив меня за локоть, до боли впиваясь пальцами в кожу, тот, парень повёл меня в сторону закрытой двери в самом конце темного коридора. Открыв ключом дверь, толкнул меня внутрь комнаты.

Не устояв на ногах, держась за ушибленный живот, упала на грязный пол, поранив выставленную руку осколками стекла.

За спиной послышался звон ключей, когда меня заперли в этом каземате.

Сжала зубы и, стараясь не чувствовать боли, как можно скорее поднялась с пола. С яростью стала бить дверь руками.

— Откройте! Какого хрена вам от меня надо? — за дверью засмеялись. — Дайте хотя бы позвонить. Один звонок.

— Подожди день, максимум — два, — услышала я насмехающийся голос одного из них. — Если Арчи пойдёт на сделку, то будешь звонить и писать, сколько захочешь. А пока сиди молча и не дёргайся.

— Какая сделка? — спросила, дергая ручку двери.

— Не твоё собачье дело! — оборвали меня грубо. — Закрой свой рот и сиди, помалкивай. Хотя, можешь молиться, чтобы всё прошло удачно. Иначе для тебя и твоей мелкой всё может закончиться максимально хреново.

Внутренности сковало колючей проволокой. Горло, словно сдавило ледяной рукой страха.

Они знают обо мне и Артуре всё. Но самое ужасное — знают о Полине.

В какую грязную игру я опять вляпалась? Что им нужно? Что за сделка? Каковы её условия и последствия для меня и дочери? А что, если прямо сейчас происходит нападение на особняк, где я оставила Полину?