красивом глиняном кашпо стояло какое-то большое растение с разлапистыми мясистыми листьями.

И снова ей все это показалось знакомым – и перегородки из матового стекла, и это растение…

Особенно растение, с его мясистыми листьями… Взгляд Эллы то и дело возвращался к нему. Кашпо красивое, яркое…

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвернуться от него.

Элла вдруг почувствовала, что зверски хочет есть, и когда в их отсек заглянула официантка, она заказала большую чашку капучино и бутерброд с индейкой и зеленью.

– И десерт как прошлый раз? – проговорила официантка.

Элла взглянула на нее удивленно.

Это была молодая девчонка с разноцветными волосами. И снова Элла почувствовала, что уже видела ее, но когда?

Юрий ограничился чашкой эспрессо и яблочным пирогом. От десерта Элла на всякий случай отказалась.

Официантка ушла.

Юрий внимательно взглянул на Эллу и проговорил:

– Итак?

– Что вы хотите от меня услышать?

– Для начала – откуда у вас эти часы? Как они к вам попали?

– Боюсь, мне нечего вам сказать. Я нашла их в собственном доме сегодня утром, но не представляю, как они там оказались. Уверяю вас, что раньше их там не было.

Юрий взглянул на нее крайне недоверчиво.

– Вы хотите, чтобы я в это поверил?

– Как хотите, но это правда, – сказала Элла как можно тверже.

– Согласитесь, что в это трудно поверить.

– Конечно, трудно. И мне еще труднее, чем вам. Но вообще, все, что связано с этими часами, удивительно и неправдоподобно. Вообще, расскажите, что вы знаете об этих часах? Вы сказали, что они обладают удивительными свойствами, что они могут даже управлять течением времени…

– Ну, вы же, надеюсь, понимаете, что это не более чем средневековая легенда…

– Не более чем легенда? Но ведь…

Элла хотела сказать, что они только что благодаря удивительному свойству часов смогли уйти от преследования, но тут до нее дошло, что только она сама осознала временную петлю, Юрий не знает, что они вернулись назад и изменили ход времени. Для него события развивались обычным, единственным способом. И если она расскажет ему об этом – он ей не поверит, подумает, что она его разыгрывает, или, того хуже, что у нее не все в порядке с головой.

Она и сама-то себе не очень верит…

– Все же откуда вы о них узнали? Что натолкнуло вас на мысль написать книгу об этих часах?

Глаза Юрия загорелись. Видно было, что Элла задала ему очень важный вопрос, и он заговорил горячо и увлеченно:

– Знаете, вообще-то я занимаюсь историей науки, пишу биографические книги о крупных ученых. Так вот, сначала я планировал написать книгу о Зигмунде Фрейде. Все же это был удивительный человек, повлиявший на мировую психологию, больше того – на философию, на литературу и культуру в целом. Но о Фрейде написано много книг, найти в его жизни и трудах что-то новое очень трудно, а повторять общеизвестные истины скучно.

И тут, разбирая дневниковые материалы, я натолкнулся на запись от апреля тысяча девятьсот тридцать девятого года. К этому времени он уже несколько месяцев жил в Лондоне, куда смог перебраться благодаря помощи своей ученицы, принцессы Мари Бонапарт.

В этой записи Фрейд жалуется, что не смог вывезти из Германии многие научные материалы, которые очень нужны ему для работы. И добавляет под конец: «Больше всего мне не хватает часов Льва бен Бецалеля. Без них я, как без рук».

Эта запись меня крайне заинтересовала…

Юрий говорил очень увлеченно. Элла наконец увидела его настоящего – ведь каждый человек по-настоящему раскрывается только тогда, когда он занят главным делом своей жизни, или хотя бы рассказывает о нем. Глаза его горели, он говорил быстро, размахивая руками.

А Юрий продолжал:

– Я заново стал перечитывать дневники Фрейда и записи его современников, всюду отыскивая упоминания о часах. И действительно, то тут, то там я находил эти упоминания.

Фрейд всегда носил при себе старинные карманные серебряные часы. Он пользовался ими во время сеансов психоанализа со своими пациентами, проверял по ним продолжительность своих лекций и выступлений на научных семинарах.

Несколько раз он говорил о них. На первый взгляд все его слова об этих часах казались случайными, образными. Так, когда один австрийский коллега спросил его, как ему хватает времени на все, чем он занят – лекции, научные статьи, сеансы с пациентами, – Фрейд сказал, что ему очень помогают эти часы.

Собеседник понял это так, что Фрейд имеет в виду свою организованность, то, что он тщательно следит за временем, не дает ему протекать между пальцев.

А что, если Фрейд имел в виду совсем другое? Что, если он говорил о необыкновенных свойствах этих часов? О том, что благодаря им он мог уплотнять время, так что в сутках у него было не двадцать четыре часа, а двадцать пять, а то и тридцать?

«Очень может быть», – подумала Элла и опустила глаза, чтобы Юрий не смог ничего по ним прочитать. Впрочем, ему было не до того.

– Я опускался все глубже в колодец времени, возвращался в прошлое Фрейда – и всюду хотя бы мельком упоминались эти часы…

И наконец, я нашел самое первое упоминание.

Совсем еще молодой Фрейд, студент Венского университета, посетил Прагу. И там с ним что-то произошло. Он пишет об этих событиях крайне сдержанно и осторожно, однако проговаривается, что в Праге стал совсем другим человеком.

«Встреча на пражском кладбище кардинально изменила мои взгляды, мое представление о психике человека и в особенности о времени, о его структуре».

«Время гораздо сложнее, чем принято считать. Его течение подобно реке, которая в основном течет в одну сторону, но может разделяться на отдельные рукава, протоки, задерживаться в затонах и даже на каких-то участках поворачивать вспять».

«Тот человек, которого я встретил в Праге, перевернул всю мою жизнь».

«Подарок, который я получил в Праге, настолько удивителен, что я до сих пор не могу это осознать».

И наконец, такая запись:

«Пражские часы открывают передо мной удивительные, просто фантастические возможности».

Вот с этой-то записи и начались упоминания старинных серебряных часов. Из этого я сделал вывод, что именно там, в Праге, молодой Фрейд получил эти часы в подарок.

Тогда я начал поиски с другой стороны.

Я стал искать материалы, которые как-то связывали бы старое пражское кладбище с какими-нибудь часами.

Сразу же я узнал о часах на Староновой синагоге – часах, стрелки которых идут в обратную сторону. Эти часы сделал знаменитый пражский часовщик Пинхас Зинштейн.

Тогда я стал подбирать материалы об этом часовщике.