Лео опять окатило холодной волной. Все-таки юного малефика обнаружили?

— Орфы схватили кого-то?

— Да они на всех бросались, — воскликнула Бьянка Луиза из-за плеча падре, — рычали, с поводков рвались. На меня, на Нан, на Ингу. На Толстого… в смысле, на Маллана. На Галку, на Газенкклевера! Нас в угол отогнали, этими… парализующими дубинками тыкали, лицом к стене, руками в стенку, не шевелиться, мол, мы все — малефики поганые…

Она задохнулась, падре положил ей руку на плечо, успокаивая.

— Представьте, Лео, только на третьем десятке якобы малефиков до Хартмана дошло, что здесь что-то не так.

— Не, до него дошло, когда орфы кота на дерево загнали, — нервно засмеялась одна из близняшек, Марея… или ее сестра, имени которой Лео не помнил, — загнали кота, как обычные дворняжки, на дерево наскакивают, воют и хрипят, лаять-то они не умеют. А кот на них с дерева шипит!

Девочки рассмеялись с ноткой истерики. Видно, напугались они сильно.

— Господи, — сказал Лео, — эти орфы совсем никуда не годятся. А разговоров было!

— Они не на детей, оказывается, кидались, а на карты, — пояснил падре, — но пока это обнаружилось, мы все тут десять раз поседели.

— Карты им наши не понравились, — процедила сквозь зубы Бьянка, — представляете? Велели все сдавать, выворачивать карманы. Потом еще по школе прошлись, и по интернату, и по мастерским, все обыскали, всю колоду нашли. И сожгли. Облили керосином — и сожгли.

Она кивнула на черное пятно посреди двора.

Лео поглядел на пятно. Жаль. Хорошо, что хоть Черный Петер спасся и нашел свою настоящую хозяйку. Но все равно жаль. Видимо, карты были зачарованы матерью Дис и Виза, это орфы и учуяли. Теперь и не выяснишь, наверное, что за волшебство на них лежало. Вряд ли что-то сильное — тогда бы Лео это ощутил. Вероятно, что-то вроде того же кисмет.

— А артефакт-то, тот, который вы, Бьянка, видели, который браслет…

— А артефакт не нашли, — подытожила Венарди торжествующе, — ни артефакт не нашли, ни убийцу, только карты и кота!

Девочки опять несколько истерично расхохотались. Падре Кресенте покачал головой.

— Грех, конечно, радоваться, что Надзор ни с чем уехал, но право слово, это нельзя так просто оставлять. Дети и так целых два года сидят взаперти, словно преступники, а теперь еще и кадавров тупых на них натравливают… Нельзя это им с рук спускать!

— Падре Кресенте, — сказал Лео, — вы остыньте сперва. Подумайте об этом завтра, хорошо? Не спешите ничего писать. Надзор…

— Да хоть сто раз Надзор!..

— Вам надо успокоиться. Пожалуйста, падре. Завтра. На холодную голову вы лучше сформулируете.

Тот закатил глаза, несколько раз сильно выдохнул. Потом кивнул.

— Вы правы, Лео. Я… иногда позволяю себе… вы правы. Гнев — плохой советчик.

— Вот и договорились, — Лео улыбнулся, — карты, надо же. Что-то в них такое было… А что инквизитор наш? Как он на все на это прореагировал?

Падре фыркнул.

— Инквизитор был выше всего этого цирка. Но, сказать по правде, между ним и майором искры сыпались — лучше рядом не стоять. Особенно поначалу. Потом, когда оказалось, что кадавры только карты обнаружили, майор несколько эм-м…

— Сдулся?

— Можно сказать и так.

— А де Лерида?

— Не знаю, он ушел в кабинет и не участвовал в представлении. Вы к нему сейчас? Что-нибудь удалось разузнать?

— Надеюсь, что удалось, это уже де Лериде разбираться.

— Лео, — падре тронул его за рукав, — нас всех допрашивали, и майор велел отсутствующим завтра с утра приехать на допрос на Корабельную. Вроде простая формальность, но…

— Вот как? Придется мне отпрашиваться у Фоули.

— Он в курсе.

— Ладно, съезжу. Спокойной ночи, падре. Спокойной ночи, девочки.

Карты, карты. Неужели они прикрыли юного мага (если он тут, конечно, был)? Есть ли шанс, что инквизитор не разгадал Лео? Он же не за малефиками охотится, а за артфактом. Может, он и не присматривался к Лео особенно? Бросить все и сбежать? Или все таки…

Допрос страшил Лео не очень. Вряд ли орфы разгуливают по зданию и сидят у Хартмана в кабинете, а остальное Лео не беспокоило. Тут ему скрывать нечего.

Забавно, а ведь всего неделю назад Лео сторонился даже падре Кресенте — как же, церковь равно Инквизиция, идейный противник, бить или бежать. А теперь приказ явиться на допрос на Корабельную не вызывал никаких сильных чувств. Что бы сказала на это Дис?

Дис бы сказала: смотри в оба!

Иди, докладывай инквизитору, что нарыл.

* * *

Мануэль де Лерида сидел за столом и перебирал бумаги. Верхний свет был притушен, только лампа горела ярко, освещая узкие ловкие руки, отягченные артефактными перстнями.

— Добрый вечер, господин инквизитор.

— Мануэль, — тот отложил исписанный лист, — я же просил.

— Добрый вечер… Мануэль.

— Вы не торопились, Лео.

— Простите, я не мог удержаться и порасспрашивал, что тут происходило. Хотел побыстрее узнать, что нашли орфы.

— Ну, — инквизитор откинулся на спинку кресла, — тогда я не буду расписывать здешние приключения и послушаю вас. Вам удалось что-то узнать?

— Кое-что удалось. За периметром и правда люди живут. Даже специально переезжают туда из города. Там значительно теплее, знаете?

— Знаю. Лео, не торчите столбом, возьмите стул. И рассказывайте.

Лео подтянул стул и сел. В черных глазах инквизитора отражались два неподвижных огонька. Все-таки у него взгляд рептилии, подумал Лео. Демоны знают, что варится в этой голове.

— Я обнаружил удивительный факт, который меня озадачил, — продолжил Лео, — представляете, у Эхеверии был собственный голем! Полноценный, действующий. Я нашел базу… постамент для голема. Немаленьких размеров. Даже мне понятно, что это значит.

Де Лерида поднял бровь.

— Это значит, что у Эхеверии был знакомый маг, который оживил для него голема и питал своим канденцием. Интересно. Это, хм, необычно даже для довоенных времен.

— Необычно, да. Потом мне удалось раздобыть письмо, в доме сестры артефактора. Она там неподалеку жила. Представляете, в ящике почтовом лежало, в куче корреспонденции. Доставили, а никто не забрал, дом уже был покинут перед войной. Писала горничная дочери Эхеверия, при отъезде семьи ее, видимо, не взяли — просила ее куда-нибудь пристроить. Знаете, где она живет?

— М-мм… нет, не представляю.

— На Лавровой улице! Я сделал крюк и вернулся назад.

— Не страшно вам было за периметром? — неожиданно заинтересовался инквизитор.