— Восставшие были любимым детищем Колиса. Его главным достижением, — сказал Ривер. — Он использовал магию, чтобы создать их… такую, которая действовала только на них.

Вонетта выпрямилась, когда я подумала о записях.

— Почему только на них?

— Потому что третьи сыновья и дочери несут в себе угли эфира.

— Я не понимаю, — сказал Киеран. — И не думаю, что я единственный, кто не понимает.

— Все в каждом царстве произошло от Первородного… ну, кроме дракенов. Мы произошли из ничего. Мы просто есть и всегда были, — сказал Ривер, и я понятия не имела, что из этого следует… из всего этого.

— А смертные произошли от Первородного и дракена, — закончила я за него.

— От Эйтоса, первого Первородного Жизни — также известного как твой прадед. — Он указал на меня, и мои глаза расширились. — Что? Ты думала, что Никтос вылупился из яйца? Это не так.

Я так не думала. Я просто не знала, что до него был другой.

— В любом случае, у Эйтоса была привычка создавать вещи. Кто-то скажет, что это от любопытства и жажды познания, но я думаю, что это случалось от скуки. Кто знает? Он был мертв очень долгое время. В любом случае, он был близок к Нектасу, еще до того, как мы обрели смертные формы. Однажды, по какой-то причине… я все еще думаю, что от скуки, они решили создать новый вид. Эйтос отдал свою плоть, а Нектас — огонь. В результате появился самый первый смертный. Конечно, в итоге они создали еще, и эти, и те, что были порождены ими, по большей части обычные. Но то, что сделали Эйтос и Нектас, означает, что во всех смертных существует уголек сущности. По большей части он… дремлет.

Ривер наклонился вперед.

— За исключением третьих сыновей и дочерей. Тогда уголек не всегда находится в спящем состоянии. Почему? Не знаю. Возможно, это просто игра чисел, что после стольких рождений огонь станет сильнее. Кто знает? Это не имеет значения.

Перри выглядел так, как будто это имело для него большое значение.

— В любом случае, эти смертные часто обладают уникальными талантами, такими же, как твой дар чувствовать эмоции. Он не будет таким сильным, как твой. Большинство даже не поймет, что они другие. Они не бессмертны. Им не нужно питаться. Они живут и умирают, как смертные.

Мои предположения о том, что я видела в учетных книгах, оказались верными.

— Значит, Вознесенные скопировали Обряд.

Ривер кивнул, и по всему телу пробежала рябь удивления.

— В свое время это была почетная традиция для третьих сыновей и дочерей входить в Илизеум, чтобы служить богам. И поскольку в них был крепок уголь, они могли стать Вознесенными, если бы выбрали это, тем самым заслужив бессмертие.

— У них был выбор? — спросил Нейл.

— Эйтос всегда давал выбор, — сказал Ривер. — Но Колис взял этих третьих сыновей и дочерей и превратил их в нечто ни мертвое, ни живое — в нечто совершенно иное. Это была его сущность — его магия, как сказал бы твой друг. — Он кивнул в сторону Перри. — Я был молод, когда все это произошло. Когда то, что сделал Колис, было обнаружено, и началась война, я был спрятан среди других юнцов. С ним разобрались, но теперь… Теперь кто-то научился использовать его сущность.

— Избет, — сказала я, гнев пылал в моих венах. — И Герцог, и Весса знали о пророчестве, а Весса сказала, что служит Истинной Короне — Вознесенным. Должно быть, Избет поделилась с ней знанием — знанием, которое она могла получить только от одного человека.

— Малек, — с рычанием предположил Киеран.

Ривер закрыл глаза.

— Для него делиться такими секретами… это предательство высшего порядка. Ведь он дал этой Кровавой Королеве силу убить моих братьев. — Углы его лица заострились. — Так же, как она, скорее всего, убила Джейд.

Я напряглась.

— Возможно, она не умерла, Ривер. Моя мать… — Я закрыла глаза, поправляя себя. — Коралина была Прислужницей, которая пыталась привезти меня в Атлантию, когда я была ребенком. Она была Восставшей, но Избет сказала, что убила ее. Это значит, что у Избет тогда, должно быть, был дракен — она имела доступ к огню богов. Это было не так давно.

— Да, я хочу в это верить, но огонь богов — это не просто огонь, которым мы дышим. — Мышцы на его челюсти дрогнули. — Огонь — это наша сущность, наша кровь. Даже Восставшие не имеют к ней иммунитета. Кровавой Королеве достаточно капли крови дракена, независимо от его возраста, чтобы убить Восставшего.

Я отпрянула назад, мое сердце заныло.

Глаза Ривера встретились с моими.

— Такого рода магия, такого рода сила, которой овладела эта Кровавая Королева? Ты только что увидела, на что она способна. Ее можно использовать только для смерти и разрушения. — Зрачки Ривера истончились и вытянулись по вертикали. — Она гораздо более опасный враг, чем я думаю, кто-либо осознает.

***

Позже я сидела на кровати и держала кольцо Кастила между пальцами. Моя голова кружилась, пока я все перебирала. И это было очень много. Сон, который мог и не быть сном. Весса. Потеря всех этих дракенов. Знание того, что Кровавая Королева научилась использовать сущность Первородного, Колиса. Вера Ривера в то, что Джадис уже нет.

Я посмотрела на Киерана. Он сидел напротив меня, затачивая клинок.

— Сегодня я потеряла семнадцать дракенов.

— Мы потеряли этих дракенов, — мягко поправил он.

— Я их пробудила. Я их призвала. Но не прошло и месяца, как они умерли. — Комок обжег заднюю стенку моего горла. — Ты был прав.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, — сказал он. — То, что случилось с дракенами, не твоя вина.

— Это ты сейчас слишком добр. — Узел печали расширился. — Если бы я послушалась тебя и избавилась от нее, ее бы не было здесь, чтобы сделать это.

Киеран долго молчал.

— Ты никак не могла знать, что она способна на такое, — начал он, его руки замерли, когда он перевел взгляд на меня. — Твоя доброта — это часть твоей сущности. Это одна из тех вещей, которые сделают тебя великой Королевой и богом. Тебе просто нужно научиться, когда не следует быть доброй.

Кивнув, я с трепетом вздохнула и посмотрела на кольцо. Это был ужасный способ выучить такой урок. Дракены заплатили ужасную цену за то, чтобы я его усвоила.

Я ненадолго закрыла глаза. Прошло несколько мгновений.

— Ты слышал Ривера, когда он сказал, что мое прикосновение не действует на существ двух миров?

Он снова поднял голову.

— Слышал.

— Это может означать, что я не способна