Глава 45. А вдруг он рожей не вышел?

Попасть в правящий слой со стороны невозможно. Некоторые русские пытаются, отдавая своих детей в Итон, Хэрроу, Винчестер, Рэдли и другие престижные заведения высшего уровня. Насколько это помогает, надо спросить детей тех россиян, которые там учились, того же Марка Гарбера или Игоря Цуканова. Никита Цуканов очень доволен, но вот стали ли его принимать не в сенях и передних, а спальнях и будуарах домов английской аристократии, мы не знаем. Сына банкира Александра Лебедева, Евгения, возвели в сэры, то есть в рыцари и сделали бароном Сибирским. Но насколько “милостивый государь” отличается от просто “государя? Попробуем догадаться.

Равно как и попробуем догадаться с одного раза, будут ли русских по происхождению пускать в приличные английские дома дальше прихожих? Не надо только ссылаться на русских по крови Питера Устинова и Хелен Миррен, которые для Британии вполне свои. Они уже и были англичанами и по рождению, и по воспитанию, и по мировоззрению.

Русская аристократия ещё могла быть кое-как вписана в светские компании, но ведь государя-императора, самодержца российского, ближайшего кровного родственника правящего дома Британии, не приняли со всеми домочадцами. Хотя и Романовы, и Виндзоры – это расцвеченные ветви единой немецкие династии, одна из которых по-настоящему назывались Гольштейн-Готторпами, а вторая Саксен-Кобург-Готами. На самом деле, линии правящих домов Европы для знатоков истории дико забавны и смешны – неизвестно, кто чьим биологическим ребёнком был на самом деле, кто впрыскивал струю свежей крови к таким реальным – буквально физическим – уродам как Габсбурги, или разбавлял наследственные смертельно опасные генетические заболевания, такие как гемофилия, которой наградила Романовых Ганноверская династия, к которой принадлежала королева Виктория. Её внучка – жена Николая Второго, а наследник российского престола царевич Алексей был, по уровню тогдашней медицины, не жилец – с гемофилией редко доживали до 30 лет. И тут англичанка нагадила.

Барон Евгений Лебедев, надо полагать, замечательный сорокалетний мужчина, совладелец пары английских газет средней руки, и такого же калибра меценат. Возможно, он бы и хотел дать, как Лён Блаватник, двести миллионов долларов на реконструкцию музейной какой-нибудь институции, но у него, очевидно, нет таких средств. Его драчливый отец, бывший советский шпион и бывший картофельный магнат Александр Лебедев, известный нанесением побоев психически проблемному и разорённому Сергею Полонскому, очень старался впрыснуть своё семя в малофертильный монолит английских лордов. Пока получилось побрызгать лишь на поверхность, получив для сына изощрённо-издевательский титул барона Сибирского. И ещё барона из Хэмптона в лондонском Ричмонде-на-Темзе, что в московском бы переложении звучало как барон Капотненский из района Выхино-Жулебино. У Бориса Джонсона, который хлопотал о Лебедевых, и у королевских чиновников и в самом деле есть чувство юмора. Как-то мне довелось слушать доклад в Лондоне одного российского стратегического теоретика Владимира Квинта, очень гордого своими достижениями и своей докторской степенью каких-то там наук, а также своей монографией, вышедшей на английском языке; судя по статье в Википедии, вся наука пошла от Квинта. И вот британский ведущий форума представляет русского мыслителя: “Позвольте мне представить вам всемирно известного учёного доктора Квинта. Я всю ночь гуглил, кто он такой, и вот что я прочитал в Википедии…” Но Квинт всё принял, насколько я видел его реакцию, за чистую монету. Англичане большие мастера отстебеться над тщеславием милостивых государей, внушая им иллюзию, что они и в самом деле государи.

Реальная власть и реальные полномочия всё ещё остаются в руках монарха и Тайного совета. Это иллюзия, что что-то там решает британский премьер-министр и его кабинет. На место премьера можно посадить шимпанзе-бонобо, и ничего от этого в политике внутренней и внешней не поменяется, потому что реальная власть в Великобритании у заместителей министров, которые укоренены в своих ведомствах, знают свои ведомства до последних закоулков и при этом связаны паутиной личных связей с коллегами из других государственных и частных структур. Если такая дуроломка как Маргарет Тэтчер, абсолютно уверенная, что она в самом деле начальница, закрывала шахты и приватизировала железные дороги, то эти решения были обдуманы и подготовлены реальными хозяевами Великобритании.

Глава 46. Не гоните на Ротшильдов, не тяните на Рокфеллеров

Конспирологи любят всё объяснять происками и столкновениями интересов двух кланов – Ротшильдов и Рокфеллеров. Всё это на самом деле не так, как прописано в создаваемых для массового сознания реальностях. Я дружил в Хьюстоне с одной дамой из семейства Ротшильдов. Мы подружились на почве любви к балету. Её звали Лиза Уитакер – она носила фамилию мужа. Она была из французской ветви, отец был дипломатом. Родилась на Филиппинах, росла в Индии, в Англии, в США и Австралии. С детства говорила по-французски, по-английски, по-тамильски. Сама выучила русский язык – ей от отца дипломата перепали пластинки с русскими военными песнями, и она по ним учила русский язык. Говорила она по-русски в полном объёме и почти без акцента. Работала она то в благотворительных организациях, в том числе и в Москве, то на госведомства, в том числе на Пентагон, просидела два года в Ираке на базе в качестве оператора доставки гуманитарной помощи, ей это надо было для получения американского гражданства. Жила она безбедно, со вкусом, вела иногда какие-то заседания в Ротари-клубе, обладала большими связями, от которых мне ничего не перепало, как я ни старался. От неё я и услышал про филантропа-уайлдкэттера Лестера Смита, но она меня с ним не познакомила, пришлось самому лезть к нему без мыла, и быть выставленным вон, на свежий, но очень влажный хьюстонский воздух.

В Америке, как и в Англии, всё тоже построено на связях. Но в Англии, если ты человек без роду без племени, тебя никто никому из серьёзных людей рекомендовать не будет. Потому что ты чужой, от тебя пахнет не так, сидишь не так, стоишь не так, плюёшь не так. Неприятно смотреть на невыдрессированную обезьяну, неизвестно, что за фордебобель она выкинет. Никто из приличных никому из приличных тебя рекомендовать не будет, чтоб не подумал никто, что рекомендующий знается с такой уличной поганью и швалью как ты. Хоть у тебя миллиард долларов, самолёт, яхта, вилла в Ницце и замок под Лондоном. Это значит – обезьяна с миллиардом, яхтой, самолётом, виллой и замком. Возможно, приучена к туалету.

Насчёт туалета – не шутки. Уже на американской земле я познакомился в одном дорогом магазине с дядечкой по имени Феликс. Ему было под пятьдесят, он родился в