сидел подросший Андрюшка, он с удивлением разглядывал преобразившихся женщин. Марья Алексеевна махнула рукой - и сказочное путешествие началось!

Чудесный майский ветерок овевал их лица, солнце сияло высоко в небе, и оглушительно пели птицы. Дорога уже подсохла и не причиняла больших беспокойств. Путешественницы вертели головами по сторонам, чтобы не упустить ни одной из картин расцветающей земли.

- Маменька, вы счастливая сегодня, отчего? - спросила Катя, едва тронулась бричка.

- Не знаю, Катенька. Весна, истома, разлитая во всем... Так хочется жить!

Катя вздохнула. Печаль омрачила ее чистое чело. Марья Алексеевна тотчас заметила это.

- Не грусти, душенька, ты еще будешь счастлива. Непременно! - ободрила она дочь.

Катя все же рассказала тогда матушке о Бронском, только переписку не решилась показать. Нельзя было скрыть от маменьки несчастья, постигшего ее. И о графине Забельской тоже рассказала. Шло время, Катя еще чего-то ждала. Так страшно терять последнюю надежду! Но писем не было, и бедняжка уверилась в справедливости слухов, дошедших из Петербурга. Левушка забыл свою Катю в объятьях графини, из-за которой он готов даже драться на поединке.

Марья Алексеевна не торжествовала: до того ли, когда любимое дитя страдает? Однако она твердо решила по-прежнему пресекать всякие попытки сближения Кати с Бронским. Надобны ли еще доказательства их семейственной непорядочности и неверности? И все же, стоит ли говорить, что любящая мать все отдала бы за возможность сделать дочь счастливой?

Путешественницы остановились у встречного экипажа. Соседская престарелая тетушка Львовых в сопровождении людей ехала к себе после хозяйственного вояжа по городским лавкам. Она сообщила, о том, что в уездном городе устроена ярмарка по случаю дворянского собрания. Народу съехалось пропасть! Все окрестные помещики вот уже третий день толкутся в уезде по всяким надобностям.

- Вот и чудесно! - воскликнула Марья Алексеевна. - Будет на что посмотреть.

Катя не уставала удивляться маменьке. Что с ней сделалось? Куда она везет ее? Для чего? Соседка отправилась своей дорогой, и Марья Алексеевна велела Андрюшке трогать.

На подъезде к городу они увидели разбитый цыганами табор - явное свидетельство того, что в уезде гуляет ярмарка. В предвкушении праздника путешественницы подгоняли юного возницу, которому нелегко пришлось на тесных улочках города, запруженных экипажами. Найдя подходящее место, чтобы поставить лошадей, они оставили Андрюшку с бричкой и направились прямиком к шатрам.

10.

На последней станции Бронский услышал от проезжего офицера, что в уезде третий день дворянское собрание и ярмарка. Он решил сразу ехать в город, полагая найти отца там. Побранившись со смотрителем, который тыкал в подорожную и требовал точного исполнения предписанного, Лев Сергеевич был вынужден нанять вольных. Тихон торговался с мужиками и уламывал их взять седоков до уездного города, но все свободные экипажи были уже в уезде. Нашелся только один мужик с телегой, который согласился отвезти их. Чертыхаясь на чем свет стоит, Бронский велел перетащить чемоданы в телегу. Они кое-как устроились на жесткой соломе. Едва выехали на проселочную дорогу, юный правовед подложил под голову чемодан, прикрыл лицо треуголкой и, несмотря на нещадную тряску, задремал.

Он почти не спал последние сутки. На станциях некуда было приткнуться, а в экипаже трясло. Но прежде всего волнение не давало уснуть. Юноша думал о том, как примет его отец, поймет ли его, станет ли бранить? Он вез письмо от директора, не смея его прочесть. Что написал Пошман Сергею Львовичу? Какую службу сослужит это письмо в их отношениях с отцом? И Катя... Дозволено ли будет Левушке видеться с ней? Что если нет?.. Об этом не хотелось даже думать. Вспомнилось расставание с отцом, ссора. Все давно пережито, но теперь воскресло в памяти, будто случилось вчера: Федора, ночной разговор ее с отцом, письма Кати в шкатулке... Май зачаровывал, порождая в пылком воображении соблазнительные видения.

Левушка открыл глаза и огляделся вокруг. Родные места навевали отраду, покой, гармонию. Забывалось то, что осталось за спиной: Петербург, графиня, арест. Мужик напевал что-то под нос, от времени до времени постегивая лошадей.

- Эдак мы до утра не доедем! - подал голос Бронский. - Погоняй-ка, братец!

- Как прикажите-с, барин, только уж тогда держитесь!

Телега понеслась, грохоча и трясясь, будто вот-вот развалится. Тихон едва не вывалился, да успел схватиться за плетеный край. Левушке казалось, что все внутренности его перемешались, а голова вот-вот треснет. Он крепился изо всех сил, но скоро взмолился:

- Полегче, полегче!

- Ничего, барин, чуток осталось! - крикнул мужик и снова подхлестнул лошадей.

В город они ворвались, как разбойники. Жители смотрели на странных ездоков с подозрением и испугом. Бронский велел остановиться возле большого двухэтажного дома, в котором в определенные дни размещалось дворянское собрание. Чемоданы выставили прямо на землю. Расплатившись с мужиком и оставив Тихона сторожить их от цыган, Левушка взбежал на крыльцо.

Дворяне уже перестали заседать, они разошлись по углам курить, играть в вист, пить прохладительные напитки. Бронский без труда нашел отца: тот сидел в кресле и курил трубку, потягивая из бокала красное вино. Увидев сына, Сергей Львович от неожиданности едва не уронил трубку.

- Левушка, как ты здесь? - воскликнул он, в растерянности поднимаясь с кресла, чтобы приветствовать сына.

Юноша бросился к нему и крепко обнял. Знакомые помещики подходили здороваться, хлопали по плечу, разглядывали мундир, сопереживали Сергею Львовичу, а тот все никак не мог привыкнуть к неожиданному явлению сына.

- Я все расскажу. У меня письмо от директора, - коротко отрапортовал юный правовед.

- Тебя исключили? За дело? - нахмурился Сергей Львович.

- Не исключили, - успокоил его сын. - Но было близко.

Предводитель неодобрительно покачал головой, но не стал больше спрашивать, оставляя подробности для дома.

- Тихон с тобой?

- Мои чемоданы сторожит, велите их внести, - попросил Левушка.

Старший-Бронский тотчас послал человека за Тихоном и кладью.

- Скоро обед, потом вечернее заседание. Придется тебе подождать, - Сергей Львович указал юноше место возле себя.

- Что делите на сей раз? - поинтересовался будущий законник.

Сергей Львович усмехнулся и, набивая трубку, рассказал:

- Слушали отчет об использовании дворянской кассы. Теперь предстоит выбрать посредников для размежевания земель. У Тимофеева с Глазуновым возник спор, их надо разделить. К губернским выборам готовимся.

Отобедав с отцом за общим столом, Левушка решил остаться на заседание, чтобы обогатиться опытом для будущей деятельности. Однако ему скоро сделалось скучно. Послав отцу записку с предупреждением, он отправился гулять по городу. Тихон мирно дремал на чемоданах в просторной передней собрания.

Все дороги вели