плечо и вышло через подмышку. Спасти его не удалось — удивительно что он вообще прожил так долго при столь ощутимой кровопотере и шоке. Еще трое умерли следом — рваная требуха, перебитая артерия, оторванные нижняя челюсть и язык. Остальные подранки еще дышали, но как долго они смогут осуществлять этот внезапно ставший трудным процесс никто сказать не мог — они все хватали ртами воздух, с сипением загоняя в легкие. Но лица оставались синюшного цвета. Над ними столпились все еще гомонящие гоблины, в то время как сгруппировавшиеся старшаки о чем-то совещались у главной машины.

Меня заинтересовало другое. Нагнувшись, я прислушался к словам подрагивающего молодого совсем парнишку, зажимающего перетянутый окровавленными тряпками живот. Разобрав его почти бессвязные слова, я выпрямился, глядя на навсегда затихшего охранника. То, что он произнес, грозило здешним обитателями практически неизбежной и очень жесткой войной. Вряд ли у них получится удерживать нейтралитет с обезьянами после такого. И не связало ли услышанное с тем далеко не случайным взрывом?

Крутнувшись, я всадил три короткие очереди в колышущийся кустарник. Бил в место, откуда донесся крайне характерный звук. Для верности добавил длинную очередь, скосив здоровенный папоротник. Вместе с листьями на землю рухнуло косматое тело, выронив из лап оружие.

— Что там, Оди?! Доложи!

— Жопа твоя пусть тебе докладывает — пробормотал я на ходу, больше никак не отреагировав на властный приказ невысокого пузана, подвизавшегося здесь то ли младшим помощником, то ли главным подтиральщиком начальственных задниц.

Прикрывшись достаточно толстым стволом дерева, не высовываясь, я глянул в глубину посеченного моими пулями кустарникам. Там вытянулось три окровавленных тела. И рядом с каждой дохлой обезьяной лежало огнестрельное оружие. Как раз об этом шептал умирающий парнишка: «Меня застрелила долбанная обезьяна… Мерде… Застрелила из ружья…». Можно было счесть бредом, но я видел краем глаза как он упал — скрючившись, схватившись за живот, откуда ничего не торчало и завалившись на бок. А лицом он стоял как раз к бурелому у гигантского ствола. Звука смертельно ранившего его выстрела я не слышал, но при той пальбе и не удивительно. И вот оно мать его наглядное подтверждение выхода обезьян на абсолютно иной уровень угрозы…

Меня за плечо схватила потная лапа пузана, слюняво заоравшего мне в забрало:

— Эй! Когда я сказал доложить, ты должен повернуться и…

Я ударил локтем. Сильно. Вбитый в лицо нос весело хрустнул, а закативший глаза пузан упал навзничь и затих в высокой траве. Я продолжил рассматривать оружие, одновременно прислушиваясь к шумной жизни джунглей. Оружие было очень… специфичным мать его.

— Ладно… — кивнул я, разглядывая ближайший ко мне ствол — Ладно…

Под обезьяньей лапой лежала цельнометаллическая двустволка. Гладкоствольное оружие. Тяжелое даже на вид, а если поднять… Рискнув выйти из укрытия, я подобрал ружье и, не обращая внимания на подбежавших охранников, прикинул его вес. Никак не меньше семи-восьми килограмм. Это и неудивительно — вся конструкция чрезмерно массивна. Помимо этого, среди особенностей — расширенная скоба спуска и закрепленный на прикладе пластиковый патронташ на десять патронов. Десятый калибр. Эргономики ноль, зато максимум практичности и прочности. При нужде такой пушкой можно работать как кувалдой и ей ничего не будет.

— Охренеть… — выдохнул подошедший старший помощник Гарри Тонг, даже не глянув на валяющегося в отключке пузана — Это что за пушка мать ее?

— Под обезьянью лапу — ответил я, глядя на тянущуюся по цевью надпись:

«БУНКЕРСНАБ. ИШ-ЧЕЛЬ. ПАРКЕР-ХХХ».

А чуть ниже и мельче было кое-что еще:

«Миссия «Первые шаги». Тестовая партия 01».

Ремня для переноски нет. Предохранителя нет. Нет вообще ничего, что могло бы осложнить конструкцию или затруднить возможное передвижение по густым джунглям.

Короче говоря — я держал в руках оружие, созданное для обезьян и заточенное специально под особенности их разума и физиологии. Сначала я посчитал отсутствие ремня минусом, но затем вспомнил как эти твари метались на огромной высоте среди торчащих сучьев и понял, что ремень убран не зря. Обезьяна и с тремя конечностями прекрасно справится с передвижением, а вот ремнем можно и зацепиться в прыжке. К тому же это тестовая партия, а значит, после обкатки в полевых и боевых условиях, оружие можно будет чуток модернизировать, подгоняя его под нужды и специфику мохнатых ублюдков

Кто займется модернизацией? Это и так понятно — сурверы из убежища Иш-Чель. Слово чем-то смутно знакомое и наверняка имеет какой-то старый смысл, вполне подходящий под как всегда высшие цели и миссии долбанного Бункерснаба. Эти твари просто неуничтожимы… Может зря я тогда не учинил локальный геноцид в Хуракане? Хотя те ушлепки казались… обычными и не представляющими угрозы. Чего можно ждать от поклоняющихся богу тлеющего дерьма?

А вот эти…

Крутя в руках заряженное оружие, я мысленно задался вопросом о преследуемых сурверами целях, но быстрого ответа не нашел — не хватало данных. Информации не было вообще ни по одному из интересующих меня аспектов, хотя некоторые можно просветить прямо сейчас… Повернувшись, я ткнул пальцем в ближайшего гоблина и велел:

— Хватит щупать обезьяну за жопу, ушлепок. Возьми вон ту гоблиншу и топайте на разведку. Через каждые пятьдесят метров доклад по рации и…

Спохватившись, я оборвал себя на полуслове, широко улыбнулся обомлевшим гоблинам и, похлопав выпрямившегося парня в полосатом древнем полицейском шлеме по плечу, успокоил его:

— Щупай дальше.

— Да не щупал я ему жопу!

— Да-да — кивнул я — Жопу не щупал. Ты его дохлые мохнатые яйца в пальцах перебирал, да еще и облизывался. Продолжай, гоблин.

— Че?! Охерел?! — ко мне поплыл неторопливый кулак безмятежного идиота.

Коротко ударив ногой, я отправил его в кусты, после чего подобрал с земли еще один дробовик и протянул руку за третьим, зажатым в руках девки:

— Сюда дай.

Заглянув мне в глаза, она что-то там увидела, кивнула и молча передала оружие. Коротко глянув на продолжающих что-то бубнить подтянувшихся помощников и на стоящего рядом с главным Гарри, я потопал обратно к фуре, где занялся важным делом. Сначала переломил и разрядил два грязных дробовика — обезьяны их у друг друга в жопе хранили? — опустошил их патронташи и ссыпал все в один из карманов и без того тяжеленного рюкзака. Я уже заканчивал чистить и снаряжать третий дробовик, решив оставить его себе в качестве вспомогательного разбрасывателя мозгов, когда ко мне подошел Гарри, неся в руках пару кружек. За его спиной, метрах в десяти, несколько гоблинов старательно копали могилы для