— Инес, говорит Дуг. Что случилось с Лосстенами?

— Я уже говорила, Дуг, не знаю.

— Он не звонил тебе только что и не просил прийти в контору?

— Нет, с какой стати?

— А миссис Лосстен?

— Нет. Что случилось, Дуг?

— Ничего, — ответил Селби. — Я просто еще раз хотелпроверить. Если получишь от него весть, сообщи мне, пожалуйста.

Повесив трубку, он повернулся к тревожно смотревшей на негоСильвии.

— Так что же произошло, Дуг? Где он?

— Держу пари, его забрал Отто Ларкин.

Резко повернувшись, Селби пересек холл, постоял у окна,затем обернулся к девушке.

— Мне, наверное, следовало понять раньше, что законы,определяющие возможность представления улик в суде, являются результатоммноговекового опыта человечества… Когда закон говорит, что данная улика неможет быть представлена в суде, это означает, что годы человеческого опытаподсказывают — на данную улику нельзя полагаться.

— О чем ты?

Селби рассмеялся, но в его смехе чувствовалась нервозность.

— О том, что я старался изо всех сил найти пути, обходящиезакон об уликах, чтобы представить в суде одно письмо. Это заняло все моимысли. Пошли, Сильвия, нам надо побывать в нескольких местах. Прежде всегопотолкуем с нашим банковским служащим, Элмером Стоукером.

Элмер довольно быстро откликнулся на трель дверного звонка,на веранде зажегся свет, и в полуоткрытой двери появилась голова молодогочеловека. Узнав посетителей, он широко распахнул дверь и сказал нервно, с явнонаигранной сердечностью:

— О. хэлло, мистер Селби! Как поживаете, мисс Мартин?Входите, входите. Все наше семейство отправилось в кино. Есть успехи врасследовании убийства?

— Думаю, есть, — ответил Селби. Прежде чем продолжить,прокурор подождал, пока все расселись в гостиной, сел сам и, нарочитопристально глядя в глаза Стоукеру, сказал: — Сегодня вы выглядите гораздолучше, чем при нашей последней встрече.

Элмер Стоукер нервно заерзал на стуле.

— Элмер, — продолжал Селби твердо, не сводя взгляда смолодого человека, — вы были сильно потрясены, когда обнаружили тело, не такли?

— Я бы сказал, очень сильно. Мне стыдно, что я оказалсяслюнтяем, но я видел такое первый раз в жизни. Для вас это не в новинку, а дляменя страшное потрясение. Я больше не мог ни минуты оставаться в комнате…

Селби прервал это многословное объяснение.

— Элмер, — сказал он, — ведь вы знали ее, не так ли? Лицоюноши превратилось в бледную маску, губы задрожали.

— Будет лучше, если вы скажете правду. Стоукер поднял глаза:

— Да, я ее знал.

— Сколько времени вы были знакомы?

— Мы встретились три месяца тому назад, когда она вышла наработу после рождения ребенка.

— Расскажите подробнее, Элмер.

— Рассказывать особенно нечего. Я ее… она мне ужаснонравилась. И… ну ладно, я полюбил ее.

— Продолжайте. Что было потом?

— В то время я был вроде как бы помолвлен с девушкой и…Ладно, мистер Селби, я встретил Алису и через две недели был влюблен по уши.

— Она была старше вас.

— Я знаю, но разница в возрасте не столь уж велика. Она былатакой цельной натурой, прямой… Я… Ну, в общем, я влюбился.

— Что произошло с девушкой, с которой вы были помолвлены?

— С Маргарет? Она… Может, я не буду говорить об этом, мистерСелби? Я был дурачком, а она не сомневалась, что я женюсь на ней и… В общем,все было ужасно…

— Как же вы в итоге вышли из положения?

— Я попросил в банке перевести меня в другое отделение. Онизнали, что мои старики живут в Мэдисон-Сити, и решили, будто мне хочется бытьпоближе к ним. Так я очутился здесь. Алиса заявила, что не сможет выйти заменя. Она не была разведена, хотя и не жила с мужем. Она сказала: «Подождемполгода, тогда будет видно, может быть, наши чувства изменятся…» Я думаю, чтоона… что я ей очень нравился, но… Вот так все было.

— А вы знали, что она приезжает в Мэдисон-Сити?

— Нет, клянусь, ничего не знал.

— Вы, следовательно, не назначали ей свидания в том доме?

— Нет, даю слово! Когда я вошел в спальню, увидел тело иразгром в помещении, то сразу понял — произошло убийство, необходимо позвонитьшерифу. Я позвонил и вернулся. Это не было болезненное любопытство, но я не моготвести взгляда… и я узнал ее.

— Почему же вы сразу нам не сказали?

— Если бы у меня было еще минут десять на раздумье допоявления помощника шерифа, я бы наверняка сказал. Но я запаниковал. Яиспугался, испугался оказаться замешанным, мне было плохо, просто физическиплохо. Я не мог трезво думать и едва мог говорить.

— Когда вы впервые встретили Алису, вы служили в оклендскомотделении банка?

— Да, сэр.

— Как зовут девушку, с которой вы были помолвлены?

— Не могли бы мы оставить ее в стороне, мистер Селби? Мне нехочется втягивать ее в…

— Нет. Вы и так скрывали чересчур много. Итак, кто она?

— Маргарет Эдварде.

— Она живет в Окленде?

— Нет. В Сан-Франциско.

— Вы переписывались с ней последнее время?

— Да, конечно.

— Виделись недавно?

— Нет.

— Где она находится в данный момент?

В Сан-Франциско, в пансионе «Хиллкрест».

— Вы писали Алисе Гролли?

— Один или два раза. Коротенькие записки. В них не былоничего личного. Мне казалось, что так ей больше нравится. Я… я не знаю, чтоделать, мистер Селби.

Губы юноши опять задрожали.

Селби резко поднялся со стула со словами:

— Мне нужно воспользоваться вашим телефоном. — Прокурорнабрал номер шерифа и, когда тот ответил, произнес в трубку: — Рекс, мнекажется, мы приближаемся к развязке в деле об убийстве. Я хочу, чтобы тыспрятал девчушку Гролли в таком месте, где никто не смог бы найти ее. Поместидевочку в укромное местечко вне дома… У тебя там, кажется, есть комната надгаражом?.. Отлично. Пусть миссис Брэндон возьмет ее туда, запрет дверь ипостарается, чтобы ребенок не подавал голоса. Пусть не зажигает свет. Никто недолжен знать, где она. Ни одна живая душа.