— Когда вы узнали, что ту, другую машину вела Маргарет Фэй?

— Прямо перед началом дознания. Они сказали, чтобы я непоказывала виду, что узнала ее… К этому времени я уже так глубоко увязла, чтовыполняла все, что они хотели.

Это Карр научил Маргарет Фэй, о чем ей надо говорить?

— Наверное. Точно я не знаю.

— Значит, потом они отвезли труп на ранчо?

— Да. Кажется, для этого они использовали машину миссисЛосстен, хотели втянуть ее поглубже.

— Вы-то сами встречались с Карром?

— Да. Я подъезжала с ним к дому Гролли утром после аварии.

— Он входил в дом?

— Да.

— А вы?

— Нет.

— Говорили ли вы хоть раз с Карром о том, как себя вести?

— С ним — нет. Мистер Тил сказал, чтобы я не говорила с нимо происшедшем, а просто проехалась бы в его машине… Я думаю, это было сделанодля того, чтобы случайный свидетель мог принять меня за миссис Гролли. Но этолишь мое предположение.

— Следовательно, на автобусной станции вы появились накороткое время, чтобы оставить своего ребенка?

— Да. После этого меня отвезли на ранчо Гленкэннон, мистерТил дал мне новую одежду, я переоделась и отдала свои вещи мистеру Тилу. Онпошел в спальню и натянул их на тело миссис Гролли. Там была еще какая-тоженщина. Думаю, что Маргарет Фэй, но поклясться не могу. Как я догадываюсь,мистер Тил сумел догнать ее машину там, на горной дороге, и припугнул, что ееосудят за убийство, если она будет поступать вопреки его воле.

— Я не понимаю… — вмешался Брэндон. Селби быстро повернулсяв его сторону.

— Ты поймешь… — И он опять обратился к миссис Хантер: —Последний вопрос: это вы звонили мне как миссис Гролли?

Она кивнула с несчастным видом.

Раздался звонок в дверь. Брэндон вопросительно взглянул наСелби.

— Открой, — сказал ему окружной прокурор, — посмотрим, ктобы это мог быть… И пошли кого-нибудь за миссис Брэндон и ребенком.

— Хорошо.

Шериф распахнул дверь, у порога стоял Карр. Дождь шел ужевовсю, мелкий, настойчивый, влага скопилась на полях шляпы Карра и поблескивалана плаще.

Как всегда, адвокат выглядел весьма величественно, лицосветилось чарующей улыбкой. Ему предстояло выдержать сокрушительный разгром ипопытаться спасти то, что еще можно было спасти, используя всю мощь своегонезаурядного ума. Но его поведение совершенно не выдавало этого. Без тенивызова или подобострастия он стоял на фоне водяных струй, стекавших позади негос крыши веранды.

— Добрый вечер, — начал он. — Или, наверное, я должен ужесказать — доброе утро. Я заскочил, чтобы… а, вот вы где, моя дорогая.

— Я должна была прийти, — просто сказала миссис Хантер.

— Конечно, конечно, — произнес Карр. — Это мне не следовалоставить вас в известность. Я понял, что вы придете сюда, когда удосужилсявозобновить мыслительный процесс.

Его острый взгляд остановился на Селби, затем на Брэндоне ивернулся назад к миссис Хантер.

— Так что вы им рассказали?

— Правду.

— Здорово придумано, Карр. Это было действительно быстроерешение. Если миссис Гролли и ее ребенок живут дольше Эзры Гролли, то онинаследуют приличное состояние. Но если они умерли раньше, все переходит ксестре.

— Исключительно интересно, — сказал Карр с улыбкой. —Полагаю, вам известно, что не имею ни малейшего представления, о чем выговорите.

— Итак, — продолжал Селби, — вы решаете убедить всех, чтомиссис Гролли умерла позже своего мужа. Вы позаимствовали автомобиль Лосстенов,чтобы, во-первых, втянуть их в это дело и, во-вторых, припрятать труп миссисГролли в Гленкэнноне до тех пор, пока не будет поставлена вся мизансцена… ЭзраГролли умирал, и вы знали, что все это не займет много времени.

— Мой дорогой юноша, я знаю, что, как бы ни хотела миссисХантер добиться вашего расположения, она не могла рассказать вам ничегоподобного. Боюсь, вы перенапрягаете свою фантазию… А если миссис Хантер исказала вам нечто похожее, значит, она находится в состоянии помутнениярассудка на нервной почве и не несет ответственности за свои слова. Не так ли,моя дорогая?

Женщина отрицательно замотала головой:

— Все, я выхожу из игры, мистер Карр, я больше не могу.Пусть моя дочь не получит денег, но у нее останется нечто большее — безупречнаярепутация. Тил втянул меня, все время подталкивал, учил, что делать. Но яначала думать самостоятельно. Я выхожу из игры.

Карр с сожалением поцокал языком.

— Вам следует обратиться к доктору. Ваше состояние внушаетсамые серьезные опасения.

— Боюсь, на этот раз, Карр, вы настолько плотно увязли втрясине, что вам вряд ли удастся выбраться. Против вас много косвенных улик.

Карр высоко поднял свои прекрасно очерченные брови:

— Я увяз в трясине? Великий Боже, неужели эта истериязаразительна? Я всегда высоко ценил ваши умственные способности. Неразочаровывайте меня сейчас. Я не знаю, что сказала вам эта женщина, но еслипопытаться свести концы с концами, то, по-видимому, окажется, что мой клиентзашел слишком далеко в своем невинном обмане. Но даже если это так, вам труднобудет найти преступление, за которое его можно было бы осудить… Что же касаетсяменя — позвольте, позвольте! — будьте благоразумны. Вне зависимости от того,совершил или не совершил что-нибудь предосудительное мой клиент, я смею васуверить в своем полном неведении. Я убежден, эта юная дама скажет вам со всейоткровенностью, что мы не имели никаких контактов, за исключением того, что онавоспользовалась моими услугами, чтобы вчинить иск миссис Лосстен.

— Но я же ехала вместе с вами к дому Гролли утром в четверг,— запротестовала миссис Хантер.

— Это была очаровательная загородная прогулка, — пославСелби улыбку, заявил Карр.

— После этого вы переоделись и отдали свою одежду Тилу,чтобы он натянул ее на тело миссис Гролли? — спросил Селби у миссис Хантер.

— Неужели он это сделал? — сказал Карр таким тоном, будтоузнал нечто новое, что вызвало его любопытство и интерес, но отнюдь неопасение.

— Вы же знаете, что Тил заставил меня так поступить! —взорвалась гневом женщина.

Карр печально покачал головой:

— Какое глупое допущение! Мистер Тил скажет, насколькоглубоко вы заблуждаетесь.

— И вы подсказали ему, чтобы он велел мне вчинить иск миссисЛосстен.