По глазам хлестнуло ярким светом, и плечи  сразу освободились.

Вынырнув из недр собственной магии, я растерянно хлопала ресницами, наблюдая, как отброшенный на несколько шагов Кристаин тяжело поднимается с острой гальки.

– Принц?! – испуганно воскликнула я.

– К вам опасно подходить, Мелисса, – потирая грудь, Кристаин едва сдерживал гримасу боли. – Отличная реакция, я даже не успел отразить ваш выпад, хотя учителя всегда меня хвалили. Вам надо учиться себя контролировать. Более слабому противнику вы могли бы нанести непоправимый урон.

– Принц, простите, я не хотела! Вам необходима помощь? Вернемся? – я не знала что делать. Помочь Кристаину не могла. А потревоженная и необузданная магия продолжала бурлить и искать выход.

– Ничего страшного, – даже я видела, что он превозмогает боль, но Кристаин продолжал улыбаться, хоть и немного кривовато. – Я сам виноват, забыл предупредить, что опасно вот так вот погружаться в собственную магию, можно слишком увлечься и не вернуться. Отсеки связь с булавкой и на этом закончим сегодняшнее обучение. Постарайся увидеть что вас соединяет.

Я хотела было еще расспросить что происходит с теми, кто слишком глубоко погружается в себя, но по лицу Кристаина пробежала судорога, и я поторопилась вернуться к заданию.

Теперь уже опасаясь погружаться в себя, я решила пойти от булавки и сосредоточилась на ней.

Почти сразу же увидела тонкую, почти прозрачную нить, тянущуюся от сверкающей под солнцем безделушки к моим пальцам. Утолщенная с обоих концов, она истончалась к середине, видимо, скоро должна разорваться сама. Как же ускорить этот процесс?

Не очень веря в успех, я отвела руку. Нить послушно удлинилась, но и не думала рваться.

Механические повреждения здесь не работают. Раз все идет изнутри, значит и разъединять созданное и создателя надо изнутри, из головы.

Выдохнула, пытаясь успокоить разбуженную, еще неизвестную мне магию, мысленно постаралась стряхнуть с пальцев подрагивающую нить. Словно превратившись в кисель, она отделялась неохотно и упорно цепляться за кончики пальцев, при этом как-то неровно и нервно вспыхивая, будто предчувствуя скорую кончину, и даже начала темнеть.

Наконец, удалось стряхнуть липкую связь, и она тающими лоскутками опускалась на берег.

– Ну вот и все, – сквозь усиливающийся шум в ушах, расслышала я голос Кристаина. Уже испугалась, что снова слишком погрузилась в магию, но вместо сияющих всполохов перед глазами был слегка расплывающийся наследник. – Мелисса, вам дурно? –  горизонт качнулся, и в тот же миг принц подхватил меня под руку.  – Вы молодец. Осознанное управление магией вначале сильно выматывает, вам необходимо подчинить ее себе, прежде чем она подчинит вас. Пойдемте, вам необходимо отдохнуть и восстановить силы.

– А вам осмотреть рану? – предположила я.

– И это тоже, – усмехнулся Кристаин, и мы направились к замку.

Хотелось поскорее освежиться и сменить тяжелое платье, казалось, впитавшее все мои усилия. Поэтому, поблагодарив принца за уделенное время и еще раз извинившись за невольно нанесенный ущерб, я побежала в свою спальню и, распахнув дверь, изумленно застыла на пороге.

Угрюмая, с даже по виду тяжелым, металлическим ошейником, Верена шарила по ящикам туалетного столика.

– Что ты здесь делаешь? – я прислонилась к косяку и сложила на груди руки, стараясь удержать вырывающуюся из-под контроля магию.

Невовремя Верена решила заглянуть в гости.

– Хозяин велел перенести твои вещи в его комнату, – пожала она плечами.

Я присмотрелась – глаза Верены были пусты, а движения замедленны.

– Платья уже там. Сейчас перенесу украшения, гребни, – бесцветно и монотонно, будто разговаривала сама с собой, продолжала Верена, хотя я ее уже не спрашивала.

– Что с тобой? – тронула ее за плечо. – Тебе нужна помощь?

Верена повернулась и уставилась на меня, точно кукла.

– Тебе лучше не задерживаться и пройти в комнату хозяина. Здесь уже прекращена подача воды, – без каких-либо выраженных интонаций продолжила она, и я поторопилась последовать совету. Необходимо срочно увидеть Ладислава – с Вереной происходит что-то неладное. Возможно, ее надо спасать от чьего-то влияния.

Больше не теряя времени, подхватила влажные от морского ветра юбки и побежала к Ладиславу. Благо, его комната была недалеко.

Видимо, с воспитанием у меня серьезные проблемы – совершенно забыв постучать. Я распахнула дверь и опять застыла, не в силах двинуться с места.

«Кажется. На сегодняшний день это становится моим нормальным состоянием», – мелькнуло в голове, а сама я не могла отвести взгляд от широкой кровати, на которой спала еще несколько часов назад.

На одной половине, разметав по подушке темные волосы, безмятежно спал Ладислав. Смуглая широкая грудь мерно поднимала белоснежное одеяло, а одна рука покоилась… на женском бедре, едва прикрытом прозрачным пеньюаром.

Ильен – обладательница бедра и пеньюара – сидела на краю кровати и расчесывала длинные темные волосы.

Широкие, отороченные мехом рукава обнажали холеные руки до самого локтя, а такой же ворот едва прикрывал совершенно голую грудь.

– А, это ты? – Ильен посмотрела на меня и спесиво выпрямилась. – Слуги в этом доме совершено забыли свое место. Как только стану хозяйкой, все изменится. Но хорошо, что ты пришла. Приготовь мне ванну и постарайся не разбудить хозяина, он очень устал.

Ильен встала и томно потянулась, демонстрируя мне изящные линии стройного тела.  Что говорить, она была хороша, даже очень хороша. Ничего удивительного, что Ладислав не устоял, но почему же так больно? Ведь он мне ничего не обещал. Более того, между нами невозможны никакие отношения, кроме родственных. Но как это объяснить и заставить уйти разрастающуюся и саднящую пустоту?

– Что ты застыла? Шевелись, да поживее. Я хочу, чтобы Ладислав, когда проснется, увидел меня освеженной и причесанной.

– Думаю, вы больше понравитесь ему в естественном виде, – выпалила я и, круто развернувшись, вылетела из комнаты.

Я бежала, ничего не замечая перед собой. Хотелось только одного – оказаться как можно дальше от комнаты Ладислава и как можно быстрее, чтобы не видеть ехидной усмешки Ильен, ее снисходительного взгляда победительницы в войне, которой не было.

Разве я могла бороться за Ладислава? Нет. Я и не боролась. Но как же трудно дышать, и почему все предметы стали размытые, будто их нарисовали акварельной краской.

Запнувшись о порог, я ввалилась в какую-то комнату и упала в кресло, надеясь, что  никого не потревожу.