тошноты. Отпрянула от окна и посмотрела на свои руки. С пальцев стекала кровь, тяжёлыми каплями. Пытаясь понять, откуда течёт кровь, поднесла кисти к лицу и тут почувствовала запах тлена. Испуганно оглянулась, не понимая, что происходит, за моей спиной полыхает огонь, яркий, жадный, но я не чувствую его жара. Горит, но не обжигает, только пахнет всё сильнее.

Посмотрела на окно и решила выпрыгнуть, пока ещё есть время, но вместо сада разверзлась огненная бездна, готовая поглотить. И вереница мыслей. Что я тут делаю? Что я забыла? Как спасаться? Вспомнить, мне надо вспомнить важное!

— Мари! – громкий оклик, и голос кажется знакомым, но зовут не меня, ведь я не Мари. Но тогда, кто Я?

И не могу вспомнить, как же меня зовут? Запах тлена всё сильнее, огонь всё ближе, вон уже и потолочные балки трещат, грозя упасть на голову и погрести под собой. Бессильно опускаюсь на пол и начинаю раскачиваться, глядя на свои истекающие кровью руки. Почему я опять в доме дедушки и бабушки? Я же умерла… Я умерла! Едва я это осознала, меня выбросило в реальность. Горела лаборатория, а обезумевший мучитель, с криками от которых закладывает уши, в тщетной попытке остановить огонь, тушил его всем, чем придётся, даже голыми руками.

Тело обездвижено, я только и могу, что водить глазами и наблюдать за всем происходящим, а ещё чувствовать запахи, что меня не особо радует. В помещении все сильнее пахнет горящим тухлым мясом, вызывая приступ рвоты. Захлебнуться содержимым собственного желудка нет никакого желания, а голову набок повернуть я не могу. Тело горит от боли, и я решаюсь сосредоточиться на ней, так я хотя бы чувствую, что ещё жива, надеясь, что на крик и запах хоть кто-то обратит внимание. Истово зову свою сову, цепляясь за нашу с ней связь, как за последний оплот, что поддерживает моё сознание, не позволяя скатиться в черноту.

Время для меня словно замирает, есть я, боль, крики и запах, который всё удушливее. Глаза слезятся от дыма, а я могу сожалеть лишь ободном, что маньяк так и останется безнаказанным. А ещё перед внутренним взором стоят лица детей. Димитр и Диана, которых я видела мельком на церемонии, когда стала женой Александра. Не обняла, не поцеловала. И Алекс, в последнюю нашу встречу, родной и любимый, а главное в ту минуту весь мой. Не король, а просто мужчина, который меня любит беззаветно, не за что-то, а вопреки. И почему я поняла это только сейчас, когда умираю? Или это ещё не конец?

Сознание всё же покидает меня, когда я вижу встревоженное лицо Александра, испачканное в саже. Его я рада видеть, но почему же он шёл ко мне так долго? И всё, меня словно выключили.

Обратно возвращаться не хотелось. Сознание сопротивлялось, ему не нужна была боль, но кто-то настойчиво звал меня в мир живых. Требовательно и нагло, требуя открыть глаза. Прислушалась, голос показался знакомым. Решившись посмотреть, кто там такой настойчивый, резко распахнула глаза и наткнулась на знакомый встревоженный взгляд. И прикрыла веки обратно, разговаривать с кем-то желания нет.

— Мари, открой глазки, давай поговорим? – попросили меня ласково.

— Уйди, — отмахнулась и хрипло прошептала, зажмуриваясь ещё сильнее.

— Я не могу, всё же я - твой целитель, и король с меня снимет шкуру и не посмотрит, что я - его друг, — произнесли со вздохом. – Открывай глазки, королева должна быть сильной!

— Я не возражаю, пусть будет сильной, а хочу быть маленькой и слабой, — фыркнула в ответ и, открыв глаза, обвела помещение взглядом. Перед глазами всё плыло. Размываясь в неясные образы. Взгляд сфокусировать получилось с третьей попытки. Комната показалась знакомой, кажется, я уже была здесь и не один раз. Память медленно возвращалась, заставляя морщиться. Воспоминания о событиях, которые привели меня в крыло целителей, приходили отрывками.

Нико, а это был именно он, рассмеялся:

— Вот теперь я могу быть уверен, что с тобой всё хорошо.

— С чего бы? – скривилась в ответ, останавливая на нем взгляд.

— К тебе вернулось твоё неподражаемое чувство юмора, — ответил Нико с улыбкой и покачал головой.

— Его поймали? – спросила заглядывая в глаза целителя. – Казнили? Мой ребёнок, Николас?

— Тебе рано думать о таких вещах, — произнёс Нико нахмурившись. – Маньяка поймали, но ещё идут допросы, суд не скоро. Алекс готов был порвать его прямо там, отобрали, а сейчас за его исследования идёт борьба, многие маги и исследователи встали горой, требуя сохранить жизнь в обмен на знания, которые он получил во время своих кровавых…

Нико выдохнул и опустил голову, сжав кулаки до хруста, чего я раньше за ним не наблюдала, а он вдруг продолжил:

— Народ как-то узнал, что маньяка поймали, и требует публичной казни и медленной смерти за каждую погубленную жизнь. И с этим согласно большинство, а король - в особенности. Вы потеряли ребенка, Ваше Величество. Искорка, что зародилась, потухла, когда мы вас нашли.

Судорожно вдохнула и закрыла глаза, лучше бы я не приходила в себя. Почему реальность всегда так жестока?

— Я умерла на том столе, не знаю, кто или что вернуло меня, не знаю, зачем ты меня лечишь, — покачала головой, — этот мир причиняет мне только боль и душевные страдания.

— Вернулся твой фамильяр, но говорить отказывается, ждёт твоего пробуждения, — сообщил Нико и посмотрел на меня задумчиво.

— Соня? – протянула с улыбкой. – У меня к ней много вопросов, вот только ответит или нет, не знаю.

Прямо по среди комнаты открылась воронка портала, из которой вышел Александр. Смурной, уставший и даже как будто постаревший. Не глядя, прошёл к креслу, что стоит рядом с кроватью. Сел, посмотрел на Нико и спросил:

— Изменения есть?

Нико несколько секунд смотрел на своего друга и короля, а потом спросил:

— Что-то случилось?

— Народ опять штурмует дворец, парк горит, всё как всегда, но пока Мари не проснётся, казни не будет, — произнес поджав губы и посмотрел на меня, бросив короткий взгляд. Отвернулся и застыл, часто моргая. Посмотрел на Нико. – Мне показалось?

— Нет, мы с Её Величеством беседуем, — покачал головой целитель и улыбнулся, правда, немного устало. – Я оставлю вас, ненадолго, — наставил по очереди палец на меня и Александра, — не шалите тут, дети мои.

Николас вышел, проводила его взглядом,