Он хмыкнул и посмотрел на Артема, севшего по стойке смирно, чтобы не вырубиться. Руки на папочке, папочка на коленях. Если откинуться на спинку стула или коснуться головой стенки — брык и уснешь. Адреналин откипел и высох, оставив после себя пустую вялость.

— Я, главное, думаю себе: сейчас на работу съезжу, Терлеева приглашу… — говорил Газизов, будто устало баюкал. — Он мне все объяснит… Мы высокопоставленных этих на другое место поставим… А Терлеев не идет!

Артем и к рявканью был готов, в принципе, но все равно вздрогнул. Газизов подырявил его жгучими черными дулами и гаркнул снова, обозначив удар кулаком по столу:

— А Терлеев занят слишком, чтобы к начальству ходить! У него, значит, полный шаббат и дела поважнее! Он, значит, у нас важняк, а не тихий скромный дознаватель с выговором!

Обычно Артем такие напоминания сносил с трудом — уж кто-кто, а Газизов лучше всех знал цену и выговору, и заминке с произведением Артема в полноценные следаки. И лично уговаривал Артема не уходить, усердно, оба раза. И все равно время от времени напоминал. Ну язык вот такой поганый, не лучшее, но распространенное свойство начальствующего состава. Но в этот раз Газизов мог даже настоящий и самый стыдный Артемов секрет пересказывать в гнусных подробностях. Победители не ведутся.

Артем был победитель.

Он дождался, пока начальство проорется, отдышится и задаст наконец вопрос, действительно требующий ответа. Дождался — и ответил:

— ОПС[12]разматывал.

— Какую ОПС? — не понял Газизов. — Я тебя спрашиваю, ты чем весь день… А. ОПС, значит. Ты в детство впал, Артем Александрович?

— Нет.

— А по-моему, да. Ты не ОПС занимаешься, осмелюсь напомнить, а хозделами. Конкретно — чего там Неушев на «Потребтехнике» натворил. Так?

— Так. Хозделами занимаюсь, Неушев натворил ничего себе…

Газизов смотрел на него не отрываясь. Артем не сбился:

— …Но статьи там придумывать придется. Налоги и зарплату платил до последнего, денег не тырил, правила особо не нарушал.

— И довел завод до банкротства.

Артем помолчал и размеренно заговорил:

— В ходе оперативной проверки обстоятельств, ставших причиной кризисной ситуации на ЗАО «Потребтехника», документарного подтверждения преступного умысла со стороны владельцев и руководства предприятия не обнаружено, как и признаков состава преступления в целом.

Газизов наклонил голову и стал похож на умного ротвейлера. Умного. Но ротвейлера. Артем вздохнул и продолжил:

— Финансовая деятельность предприятия соответствовала хозяйственной, необоснованных и рискованных операций руководство не проводило, платежи в бюджет, поставщикам, персоналу и по прочим обязательствам происходили в срок и в полном объеме. Ситуация резко изменилась в октябре, когда сменилось руководство финансовой дирекции. Прикомандированный замфиндиректора Филатов стал и. о. вместо заболевшей Шамайко. По имеющимся данным, нашедшим документарное подтверждение, именно распоряжения Филатова целенаправленно и в кратчайшие сроки завели «Потребтехнику» под предбанкрот. Кроме того…

— Это что за данные такие?

Артем протянул папочку. Газизов взял, положил ее перед собой, не раскрывая, и попросил:

— Давай своими словами.

Артем, глядя перед собой, продолжил гнать сукно:

— Кроме того, по информации, требующей дополнительной проверки, значительная часть налоговой задолженности образовалась искусственным образом — в результате незачета налоговыми органами части платежей, произведенных заводом.

— Это как?

— Возврат в связи с якобы неправильным оформлением документов, компьютерные сбои, зачисление получаемых сумм в качестве штрафов и пеней по вновь образовавшимся долгам, в результате чего задолженность по основным платежам продолжала расти. При этом все искусственно образовавшиеся долги немедленно обрастали новыми штрафами и пенями. Эти обстоятельства с одновременным арестом Неушева по совершенно другому делу позволили мгновенно завершить перевод завода в иные руки.

Даже про «совершенно другое дело» Артему удалось сказать совершенно ровным тоном.

Газизов поерзал, раскрыл папочку, тут же закрыл ее и воскликнул:

— Слушай, ну так ведь не бывает!

Артем смотрел на него почти не моргая. Поскольку от дальнейших выкриков начальство воздержалось, Артем, помедлив, продолжил:

— По имеющейся информации, по аналогичной схеме в течение текущего года произошла смена владельцев четырех заводов того же профиля, что и «Потребтехника», — в Самарской, Ростовской, Кировской и Челябинской областях. Везде новым владельцем стала ОМГ. Везде за пару месяцев до смены владельца в финслужбу прикомандировывался Эдуард Геннадьевич Филатов.

— Ох ты ж еж на жабе, — сказал Газизов с выражением. — А от кого он прикомандирован был? От профильного министерства — ну, кто там — Минприбор какой-нибудь?

— От ФСБ.

— Как?

— От местного управления, — уточнил Артем, отлепляясь от сукна. Кажется, он уже мог и имел основания говорить по-человечески.

— А жаба аж жужжит, — завершил все-таки Газизов любимую мудрость, откидываясь на спинку кресла. — А я, главное, понять не могу: чего они вола-то за хвост, и чего Викулов так страстно в трубку дышит. Так это у «соседей» операция, выходит, а мы в нее нестрижеными руками…

— Операция — возможно, но не у них. От Филатова они отреклись.

— В смысле?

— В прямом, как апостол Петр.

— Артем, я человек глубоко неверующий и нерусский. Ты бы со мной попроще как, а?

— Ну куда проще. Я им звоню, представляюсь, спрашиваю: кто посылал? Они тык, мык, менжуются чего-то. Я говорю: а посылали вообще, нет? Они снова тык, мык.

— Кто конкретно? — спросил Газизов, прищурясь.

— Такие Салимов и Медведев, потом еще Красненков был — это когда я уже приехал.

— Ты еще и приехал, — сказал Газизов горько.

— Ну а как еще? Приехал — они дурака включили. Айда бегать, какими-то бумажками прикрываться, оперативная необходимость, то-се. Я говорю — фигня, у меня самого такой необходимости полный пиджак, вы нормальную бумажку покажите. Тут как раз Красненков подтянулся, айда наезжать. А я тупо на своем. Ну, они и скисли. Все вопросы к Ибрагимову, говорят.

— Айдар Халимычу? — уточнил Газизов.

— Ага. А он в отпуске, говорят. А сами мы, говорят, знать ничего не знаем ни про какого Филатова. И даже сомневаемся, что он может иметь к нам отношение, говорят. Я говорю: то есть он не под вашей защитой? Они опять тык, мык. Я говорю — ну, как надумаете чего — свистите. Будем базы сверять. И пошел.