СМ СССР (Б. Л. Ванников) и Министерства юстиции СССР (К. П. Горшенин). При этом в состав ПГУ, а вернее ряда отраслевых министерств (угольной, химической, лесной, металлургической промышленности, цветной металлургии, путей сообщения и других) вошли 18 гигантских хозяйственно-производственных управлений старого ГУЛАГа, в том числе Главпромстрой (А. Н. Комаровский), Главжелездорстрой (А. А. Смольянинов), Главспеццветмет (Ф. П. Харитонов), Главгорметпром (Н.А. Добровольский), Главспецнефтестрой (В. А. Барабанов), Главлеспром (М. М. Тимофеев), Главгидрострой (Я. Д. Рапопорт), Дальстрой (И. Л. Митраков) и другие, а в состав Минюста СССР были переданы Главное управление исправительно-трудовых лагерей колоний и специальный отдел детских колоний[244].　

Понятно, что такая бурная активность «лубянского маршала», причем в обход ЦК и Управделами Совета Министров СССР, сразу вызвала крайнюю настороженность у большинства его коллег по Президиуму ЦК, прежде всего Г. М. Маленкова, В. М. Молотова и H. С. Хрущева, которые прекрасно сознавали реальные возможности узурпации власти с его стороны. Поэтому можно предположить, что уже в конце марта 1953 года начинаются первые брожения относительно активности главы МВД. Однако сам Л. П. Берия уже вошел в раж и через неделю, 26 марта 1953 года, направил на имя Г. М. Маленкова для рассмотрения на Президиуме ЦК «Записку» с предложением о проведении широкомасштабной амнистии и об изменении уголовного законодательства[245]. В этом документе отмечалось следующее:　

«1. В настоящее время в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержится более 2 526 000 заключенных, из которых: осужденных на срок до 5 лет — 590 000, от 5 до 10 лет — 121 600, от 10 до 20 лет — 573 000 и свыше 20 лет — 188 000 человек.　

2. Из общего числа заключенных количество особо опасных государственных преступников (шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, эсеров, националистов и др.), содержащихся в особых лагерях МВД СССР, составляет чуть более 221 000 человек.　

3. Содержание большого числа заключенных, осужденных за преступления, не представляющие серьезной опасности для общества, в том числе женщин, подростков, престарелых и больных людей, не вызывается государственной необходимостью. Тем более что среди заключенных на срок до 5 лет значительное число осужденных за преступления, которые в большинстве своем были совершены впервые и не повлекли за собой тяжких последствий (самовольный уход с работы, должностные и хозяйственные преступления, мелкие кражи, хулиганство, мелкая спекуляция и др.).　

4. В ИТЛ также имеется 30 000 заключенных, осужденных на срок от 5 до 10 лет за должностные, хозяйственные и воинские преступления, в числе которых председатели и бригадиры колхозов, инженеры, руководители предприятий и другие.　Среди заключенных отбывают наказание почти 439 000 женщин, в том числе беременных и имеющих при себе детей в возрасте до двух лет, 238 000 пожилых людей и чуть более 31 000 несовершеннолетних, подавляющее большинство которых отбывают наказание за мелкие кражи и хулиганство. Кроме того, около 198 000 заключенных, находящихся в лагерях, страдают тяжелым неизлечимым недугом и являются полностью нетрудоспособными».　

5. Учитывая все изложенное, МВД СССР (Л. П. Берия), Министерство юстиции СССР (К. П. Горшенин) и Генеральный прокурор СССР (Г. Н. Сафонов) срочно подготовили проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии», который уже 27 марта 1953 года был рассмотрен и единогласно одобрен всеми членами Президиума ЦК. В тот же день председатель и секретарь Президиума Верховного Совета СССР маршал К. Е. Ворошилов и H. М. Пегов подписали соответствующий Указ, по которому: 1) освобождению из мест заключения подлежали более 1 203 000 заключенных, в том числе все осужденные на срок не более 5 лет, все (независимо от срока заключения) женщины, пожилые мужчины, несовершеннолетние и тяжелобольные; 2) от угрозы применения наказания и привлечения к уголовной ответственности освобождались более 400 000 человек, в отношении которых прекращалось следствие и закрывались уголовные дела; 3) ровно наполовину сокращался срок отбытия наказания для всех осужденных на 5 лет лишения свободы; 4) в отношении указанных лиц снималась судимость и поражение в избирательных правах и, наконец, 5) амнистия не распространялась на всех осужденных на срок свыше 5 лет за контрреволюционные преступления, бандитизм, крупные хищения социалистической собственности и умышленное убийство.　

Отдельным пунктом этого указа Министерству юстиции СССР поручалось в месячный срок внести в Совет Министров СССР предложения по изменению всего уголовного законодательства, заменив уголовную ответственность на административную и дисциплинарную за ряд хозяйственных, должностных, бытовых и прочих неопасных преступлений.　

Забегая вперед, скажем, что эта «бериевская» амнистия, которую в народе обозвали «ворошиловской», была реализована не в полной мере. Во-первых, из-за резко обострившейся криминогенной обстановки уже 2 июля 1953 года Президиум ЦК одобрил проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «О неприменении амнистии к лицам, осужденным за разбой, ворам-рецидивистам и злостным хулиганам», согласно которому все бывшие зэки, попавшие под мартовскую амнистию, продолжавшие вести «паразитический образ жизни и не занимавшиеся общественно-полезным трудом», были вновь отправлены в лагеря. Во-вторых, на начало августа 1953 года из мест лишения свободы вышли 1 032 000 человек.　

Надо сказать, что в современной литературе существуют абсолютно разные оценки мартовской амнистии. Например, Е. А. Прудникова[246] полагает, что она была предпринята для простой «разгрузки лагерей» и «смягчения прежней репрессивной политики» властей. Однако довольно популярна все-таки иная версия (Р. Г. Пихоя, А. В. Сухомлинов, Д. В. Кобба[247]), которая гласит о том, что Л. П. Берия вполне сознательно инициировал столь широкую амнистию, чтобы резко обострить криминогенную обстановку в стране и, опираясь на мощный военно-полицейский ресурс МВД, узурпировать всю власть и одним махом покончить с «коллективным руководством». Эта версия вполне имеет право на жизнь, тем более что именно об этом говорил и Г. М. Маленков на июльском Пленуме ЦК 1953 года. При этом А. В. Сухомлинов утверждает, что изначально Л. П. Берия планировал куда более широкой проект амнистии, но он не был принят Президиумом ЦК.　

Наконец, в первой половине апреля 1953 года Л. П. Берия буквально завалил Президиум ЦК своими записками на имя Г. М. Маленкова: «О реабилитации лиц, привлеченных по так называемому делу о врачах-вредителях», «О привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С. М. Михоэлса и В. И. Голубова», «О неправильном ведении дела о так называемой мингрельской националистической группе», «О реабилитации Н. Д. Яковлева, И. И. Волкотрубенко, И. А. Мирзаханова и других» и т. д.[248]. По итогам рассмотрения этих записок весь состав Президиума ЦК единогласно принял два Постановления о полной реабилитации и об освобождении из-под стражи врачей и членов их семей в количестве 37 человек (В. Н. Виноградов, П. И. Егоров, М.