она посмотрела на это по-другому. Она была в ярости из-за того, что мы поставили под угрозу перемирие со смертными, и совершила последнее предательство, проклиная нас всех. За свое участие в битве Рук и Сурай были обречены превращаться в животных в разное время дня. Бьорна отпустили бродить по землям смертных, незрячего и бездомного. А я попал под власть короля Пенрифа, труса, который предал нас и убил моего друга, и стал рабом каждой его прихоти и воли.

– Мать никогда бы так не поступила со своим сыном, – возразила Моссбарк.

– О, моя мать бы поступила. Она без колебаний передала меня развращенному, бесхребетному королю. Так что ты видишь, Моссбарк, может, я и симпатичный, но моя душа навсегда разбита вдребезги. Ибо кто я без своей семьи и своего достоинства?

Глаза Моссбарк широко распахнулись и увлажнились. Хейвен затаила дыхание, ее собственные глаза увлажнились, когда в уголке глаза Моссбарк образовалась слеза размером с бриллиант, а затем потекла по щеке.

Все еще охваченная печалью от признания Ашерона, Хейвен чуть не пропустила слезу и поспешила собрать ее в один из своих флаконов. Мерцая в слабом свете, крошечная капля скользнула по краю флакона и собралась на дне.

Как только флакон благополучно оказался у нее в кармане, Хейвен позволила себе вернуться к истории предательства Ашерона. Она всегда знала, что король способен на жестокость, но бросить своих союзников в бою? И убить Ремуриана, политического заложника?

Она с силой стиснула кулаки. Если бы король в этот момент оказался рядом, она бы вонзила клинок ему в горло. Трус. Убийца. Он не заслуживал короны на голове и титула, который к ней прилагался.

Не обращая внимания на фею, Хейвен повернулась к Ашерону.

– Ашерон, я… мне жаль.

Но тот уставился мимо нее в одну точку, погруженный во тьму своих воспоминаний.

Прежде чем Хейвен успела сказать что-то еще, фея резко вскинула голову и широко раскрытыми глазами уставилась на дверь.

– Королева Теней!

В тот же миг в палатку ворвались Рук и Сурай, их мечи сверкали в свете очага.

– Гремвиры! – зашипела Рук. – Нам придется уходить через черный ход. В горах есть туннель, которым мы можем воспользоваться… если сумеем его пройти.

Взмахнув мечом, Сурай с громким треском проделала дыру в палатке, а затем они с Рук бросились в проем. Фея вцепилась в руку Хейвен своими тонкими пальцами.

– Освободи меня, смертная!

Ашерон покачал головой.

– Нет, Хейвен. Она за них, а не за нас!

Хейвен колебалась. В глазах Моссбарк отразился настоящий ужас, и она крепче сжала руку Хейвен.

– Пожалуйста, она уже знает о моем предательстве и убьет нас всех. Пожалуйста!

Хейвен вырвала свою руку из хватки феи и бросилась прочь. Остановившись у дыры, проделанной Сурай, она вздохнула, обернулась и махнула рукой.

После нескольких жалких попыток ее магия ожила, и кинжалы выскочили из крыльев феи.

Моссбарк упала на землю и обмякла, ее разорванные крылья лежали на спине.

На долю секунды их взгляды встретились.

– Найди василиска, который поможет тебе в следующей части путешествия. И используй цветы кровавого проклятия, которые ты украла. Они обладают большей силой, чем ты думаешь.

Затем она метнулась под палатку и исчезла.

Ашерон ожидал Хейвен снаружи, и они догнали остальных у самых гор. Повсюду раздавались крики фей, рычание и рев гремвиров и еще каких-то Порождений Теней, отправленных вдогонку за ними Королевой Теней.

Моссбарк была права. Королева наверняка уже все знала, потому что ее монстры убивали без всякой осторожности. Облака магии окрасили воздух, пока феи пытались дать отпор, в нос ударил приторный аромат роз, но Порождения Теней превосходили числом своих противников.

Наконец, Хейвен пришлось отвернуться от кровавой бойни.

Бьорн повел их группу к скрытому туннелю в горах. Пока они молча шли сквозь тьму, освещая путь только магией Хейвен – световой сферой, которую подпитывала темная магия, – она задавалась вопросом, знали ли феи об ужасе, который ожидал их, когда послали гонца сообщить Королеве Теней о присутствии Хейвен.

Конечно, нет.

Рука крепче сжала рукоять меча, когда Хейвен подумала о том, каким же демоном надо быть, чтобы убить этих фей.

И во власти этого демона находился Белл.

– Это ненадолго, Белл, – пообещала Хейвен, мечтая, что он каким-то образом услышал ее слова. Чтобы они каким-то образом стали правдой. – Я иду за тобой. Продержись еще немного.

Глава двадцать вторая

Теперь, когда его гнев иссяк, Белл понял, что совершил ужасную ошибку. Он сбежал от одного зверя в замок, полный монстров.

Где-то рядом раздалось протяжное гоготание, и Белл прижался к гранитной стене коридора. Казалось, его сердце вот-вот выскочит из груди и разобьется о камни.

«Отличная идея, Беллами, – мысленно усмехнулся он. – Одна из лучших».

Он не собирался входить в Спайрфолл, как не планировал совершать и многие другие ошибки в своей жизни. Но два Ноктиса пикировали с неба, когда он убегал, и в своей истинной манере Белл запаниковал. Единственным укрытием была полуобвалившаяся стена замка.

Услышав совсем рядом смех Ноктисов, он бросился глубже в черный каменный лабиринт, как глупый кролик, которого страх загнал в ловушку.

Оторвавшись от преследовавших его Ноктисов, Белл уже не смог найти выход обратно.

Выбирайся. Ты должен выбраться отсюда.

Им овладевало отчаяние. Кидаясь из коридора в коридор, Белл врезался в стены, спотыкался о груды разбитого камня и падал, обдирая колени и локти. Медный привкус крови во рту только усиливал его ужас.

Ноктисы чувствуют запах крови – Белл читал об этом в одной из своих книг. Он также читал об их порочности. О том, как они питались страхом смертных и варили супы из их костного мозга.

В кои-то веки Белл пожалел, что знает так много. Ему бы не помешало блаженное неведение среди окружающих его монстров. Как он вообще мог испытывать жалость к этим существам?

Еще более ужасающие звуки наполнили холодные пустые коридоры позади него. Вопли. Шуршание крыльев. Жестокие насмешки. Белл взбежал по обсидиановой лестнице и свернул в очередной коридор, а затем – еще в один, шарахаясь от мелькающих теней и настигающей его тьмы.

И все это время он словно наблюдал за собой сверху. За испуганным маленьким кроликом. За трусливым принцем.

Влетев в какое-то помещение, Белл развернулся. Как только глаза привыкли к мерцающему свету факелов и он увидел, что свисает с потолка, рвотные позывы скрутили желудок. К высокому потолку были подвешены железные клетки – не менее пятнадцати штук.

Каждая была до отказа заполнена смертными.

Несмотря на свой страх и