Дочь вручила мне телефон с улыбкой и снова четко произнесла:

— Андр-р-р-рей! — а потом ушла за бабушкой.

А я приложила телефон к уху и даже не смогла произнести простого алло непослушными губами, как советовала мама. Только всхлипнула в трубку.

И услышала:

— Соня… Я прямо за дверью твоей квартиры. Откроешь?

***

Я дважды уронила ключи прежде, чем наконец-то открыла замки. Мне бы разъяренной кошкой наброситься на него и расцарапать когтями лицо, или послать прямо с порога, но при виде пластыря поперек опухшего носа, царапин и синяков на его лице я только судорожно и глубоко вздохнула.

Он жив.

Это было первой мыслью. Плевать, что женат. Что врал, использовал, недоговаривал.

Главное, что вообще остался в живых в этой аварии. Ведь мог больше вообще никогда не вернуться.

— Соня…

Я прикрыла глаза, вытянув перед собой руку. Коснулась его груди, оставляя его там, за порогом своей квартиры. Качнула головой.

Живой.

Но все-таки чужой. Не мой.

Разве нужны мне опять эти грабли? Сколько раз я повторяла себе, что больше не буду влюбляться и не стану подпускать мужчину к себе и своей дочери?

— Тебе лучше уйти.

Андрей сделал шаг назад. Не стал настаивать.

— Прости. Соня… Я правда, хотел рассказать прежде, чем…

— Уже не важно.

Из-за слез патчи стали сползать по щекам и, спохватившись, я только сейчас отлепила их. Ну и видок у меня. Снова.

— Послушай, я знаю, как это выглядит со стороны. И могу представить, что тебе рассказал мой отец, но все это не правда. Верь мне. Только мне. Сможешь?

Я только пожала плечами, глядя в пол. Чертовы слезы лились в два ручья.

Андрей втянул носом воздух и вдруг шагнул ближе, обнял, прижал к себе.

— Прости меня. Прости…. Как раз этого я больше всего не хотел, Соня. Не плачь, слышишь? Не надо. Я сейчас спущусь к себе в квартиру, Соня. Соберу вещи. Мы больше не будем жить вместе. Между нами все кончено.

Он приподнял мое заплаканное лицо и стал целовать щеки, глаза, лоб.

— Дай мне второй шанс, Соня. Позволь все исправить.

— Но твой отец…

— Не важно, что он говорил тебе. Я не знал, что он поехал к тебе. Послушай, я хотел все сделать правильно с самого начала, но не вышло, и это моя вина, надо было головой думать. Я обещаю исправиться. Просто позволь быть рядом. Не отталкивай меня. Я обещаю, что разберусь со всеми своими проблемами. И никто никогда не будет вмешивать в это тебя. Просто обещай, что дашь мне второй шанс. Пожалуйста, Соня…

— Я не могу…

— Ты мне нужна. Иначе… Это все не имеет никакого смысла. До тебя меня полностью устраивала моя жизнь. Такая дерьмовая, какая она была. Я просто не видел ничего вокруг. Не замечал. А теперь я больше не могу продолжать прятать голову в песок. Понимаешь, все из-за тебя! Я хочу быть с тобой, хочу чувствовать и жить на полную, а не только работать сутки напролет. Пожалуйста, Соня, прости меня за ложь… И дай мне шанс все исправить.

Я подняла взгляд и встретилась с его синими, блестящими от непролитых слез глазами.

— Соберешь вещи?

— Да.

— И уйдешь?

— Да.

— Ради меня?

— Да. Ты простишь меня?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не начать рыдать в голос. И кивнула.

Потом кивнула еще раз, на случай, если он не заметил первый, и улыбнулась, при этом шмыгнув носом.

Андрей выдохнул, как будто ждал все это время моего решения на задержке дыхания. Улыбнулся, запрокидывая голову. Проморгался и снова посмотрел на меня.

— Спасибо, — наклонился и поцеловал меня в лоб, все еще крепко прижимая к себе.

— И куда ты теперь пойдешь?… — спросила я тихо.

— В отель. Наверное. Никогда не жил в отелях в собственном городе, кстати. Хотя постоянно в них останавливался, пока летал по всему миру. Я позвоню, как поселюсь. Тебе нужна какая-то помощь?

— Вроде нет.

— А что с садиком? И мебелью?

— Тебе разве не нужно восстановиться после аварии?

— Я только сломал нос и заработал с десяток синяков. Руки и ноги целы. Я не хочу подводить тебя снова, Сонь.

— Да это все ерунда, Андрей.

— Нет. Я обещал Але, — твердо сказал он, и мое сердце сжалось. — Когда им нужна помощь?

— Сегодня в пять, — едва слышно отозвалась я.

— Я приеду.

Во второй раз за сегодня Андрей появляется на пороге моей квартиры без четверти пять, и в ту же секунду я успеваю выскользнуть из дома, на ходу прощаясь с мамой, которая впервые в жизни провела со мной и Алей целый день и теперь жарит оладьи на кухне. Я ждала Андрея весь день, так что стоило ему нажать на дверной звонок, как в ту же секунду я уже была прямо перед ним на лестничной клетке. Уже одетая. Готовая. Взволнованная.

Андрей улыбнулся, слегка опешив от моего стремительного появления. Выглядел он уставшим. Миллион вопросов вертятся у меня на языке, — собрал ли он вещи, уехал ли в гостиницу, каким вообще был его день, — но я не задаю ни один.

Мы молча спускаемся на лифте, а после выходим во двор. И идем пешком до детского сада.

— Сильно пострадала твоя машина? — спрашиваю хотя бы это.

Это нейтральная тема. Хотя нет. Даже автомобильная авария связана с его женой, которую он ехал забирать в аэропорт.

— Багажник смяли. Ерунда.

Если бы не багажник, не было бы его сейчас рядом со мной. С этим пластырем на носу и царапинами на лбу.

— Голова болит, — вздыхает Андрей, и мне тут же хочется взять его за руку и повести обратно домой. Угостить оладьями с горячим чаем и яблочным повидлом и сделать вид, что в целом мире больше ничего не существует.

Но вместо этого мы едем под фонарями к детскому саду, не держась за руки. Не разговаривая. Два, по сути, чужих человека, которые только пытаются быть вместе, невзирая на несколько разрушенных судеб.

Я снова думаю о его жене. О том, почему у них нет детей, если они целых десять лет женаты. Вряд ли проблема в сексуальном темпераменте Андрея, скажем так. Интересно, как она выглядит? Красивая? Мне кажется, нет ничего проще в том, чтобы быть красивее, выше и стройнее меня, особенно после того, как я провела эту ночь, рыдая по ее мужу.

Интересно, ненавидит ли она меня и насколько сильно? И попытается ли вернуть Андрея себе?

— О чем ты думаешь?