class="p1">– Кто? Имя, фамилия.

– Откуда мне знать? – Лурье недоуменно пожал плечами. – Звонил один и тот же мужчина с разных номеров.

– Сколько раз?

– Точно не помню. Во всяком случае, не однажды.

– Он попросил написать записку?

– Он! Даже продиктовал. И велел передать отдыхающему.

– Конюхову?

– Ему. Только тут опять неувязочка вышла…

– Хорош с неувязками! – приказал Богданов. – Теперь скажи, зачем согласился на это?

– Он пообещал заплатить.

– Заплатил?

– Деньги сразу же упали на карту. Иначе бы не стал писать.

Богданов обратился к Ульяне:

– Запрос в банк вряд ли что-то прояснит. С чьей карты переводили – концов не найдем.

– Согласна, но запрос все-таки сделай, – посоветовала она.

Вернувшись к допросу, Богданов скомандовал:

– Теперь рассказывай про неувязки.

– Так я и говорю, – с большей охотой начал Лурье. – Он, этот мужчина, продиктовал текст записки и отключился. Записку-то я написал, а про то, что голова белая, начисто забыл. Вот и написал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову».

– Что было дальше?

– Еще одна неувязочка…

– «Обладает рассеянным мышлением и невниманием к деталям», – с иронией процитировала Ульяна и, прикрыв глаза, покачала головой.

– Давай продолжай, – распорядился Богданов, обращаясь к Лурье.

– Написал записку, нашел номер Конюхова в программе расселения и подсунул под дверь. Вернулся я на ресепшен, а там меня поджидает отдыхающий, который перед выселением пришел заплатить за дополнительные услуги.

– При чем здесь он? – усомнился Богданов.

– Так это и был Конюхов!

– И что?

– Назвал он свой номер, тут я и понял, что дал маху – не под ту дверь подсунул записку. Пока рассчитал его, пока еще раз написал… – Лурье хитро улыбнулся. – Тут уж я не забыл про белую голову и не пошел к двери. Кто его знает, вернется ли, если рассчитался? Короче, догнал его уже за КПП, на стоянке. Вручил записку, он прочитал и давай меня колотить. Еле вырвался!

Ульяна глянула на Богданова, и по ее многозначительному взгляду было понятно, что она объяснила для себя происхождение бутылька с пилюлями – Лурье потерял его во время драки с Конюховым.

– Говорите, говорите. Что было дальше? – спросил Богданов.

– Я от него сбежал.

– Еще какие задания выполняли? О чем вас просил тот мужчина?

Прежде чем отвечать, Лурье манерно помолчал, но спустя мгновенье снова заговорил:

– Он попросил меня украсть с кухни нож.

– Любой или конкретный?

– Конкретный. – Послушно склонив голову, Стас аккуратно выговаривал слова, как будто их взвешивал. – Нож с отпечатками пальцев шеф-повара Клевцова.

– Вы спросили, зачем ему нож?

Лурье стеснительно посмотрел на Богданова.

– Он перечислил деньги…

– Понятно, – скривился следователь. – Деньги не пахнут. Давайте дальше.

– Я пригляделся, поспрашивал, где шеф-повар хранит свой нож. Ночью, во время дежурства, взял ключи от кабинета Клевцова и украл его.

– Кому отдали нож?

– Никому. Мне приказали завернуть его в газету и в указанное время бросить в мусорную урну.

– В какую именно?

– У входа в главный корпус за углом, если сразу повернуть налево.

Ульяна с Богдановым снова переглянулись: есть привязка – в той самой урне нашли телефон Конюхова.

Воодушевленный этим открытием, Богданов спровоцировал Лурье.

– Зачем выбросил телефон?! – спросил он с наездом.

– Какой телефон? – испуганно взвизгнул Стас.

– Тот, что ты забрал у мертвого Конюхова!

– Я не забирал! Не брал никакого телефона!

И тут с ним заговорила Ульяна:

– Почему ничего не рассказал, когда я про Конюхова спрашивала? Неужели не понял, что вляпался в дерьмо и надо спасать свою шкуру?

Вздохнув, Лурье жалобно посмотрел на нее.

– Подумал, может, еще заплатят.

Глава 22

Ломовой провинциальный расчет

Дверь открылась, и в кабинет Богданова сунулся здоровенный оперативник.

– Товарищ капитан, доставили.

– Ведите ее сюда, – распорядился Богданов и принял вид крайне занятого человека.

Через минуту в комнату ворвалась Маргарита Фейгин, на ее руке висел оперативник, пытаясь притормозить.

– Ты что себе позволяешь, мерзавец! – Марго ринулась к Богданову, но оперативник ее задержал.

– Садитесь, – сказал Богданов, не отрывая глаз от бумаг. – А ты, Гаврилов, свободен.

Тот усомнился:

– Как бы чего не вышло. Дамочка с характером.

Богданов пообещал:

– Иди, я сам отобьюсь.

Дверь за Гавриловым закрылась.

Марго с возмущением выпалила:

– Как ты посмел?! Ты хоть понимаешь, кто я и кто ты? Да стоит мне лишь пальцем пошевелить, тебя тут же выгонят с работы. А потом тобой займется прокуратура.

Богданов хранил молчание и только перелистывал документы.

– Послушай, ты… – проговорила Марго. – Думаешь, я забыла, что ты упек моего мужа в тюрьму? – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Вытащить меня из квартиры в выходной и силком притащить в твой гадюшник!

– Поаккуратнее… – тихо сказал Богданов. – Вы в следственном отделе.

– Ну ничего… – зло прошипела Марго. – Я на тебе отыграюсь.

– Удалось позвонить кому надо?

– Твои гориллы забрали мой телефон!

– Это хорошо. – Он отодвинул документы и положил перед собой два толстых тома. – Значит, поговорим в тишине, так сказать, доверительно.

Богданов осознавал всю тяжесть совершенного поступка. Он только что пошел ва-банк и нарушил закон. Если что-то пойдет не так, ему светил реальный и немаленький срок.

– Хрен тебе, а не разговор! – крикнула Марго.

– Так, значит, прокуратура… – Богданов чуть помолчал, поднял на нее глаза и продолжил: – Нет, дорогая Маргарита Леонардовна. Прокуратура скорее займется вами.

Она сверкнула глазами и выпалила:

– С какой это стати?

– Фамилия Мурашов вам знакома?

– Мой бывший заместитель? – Марго заметно насторожилась.

Богданов положил руку на верхнюю папку:

– Как думаете, что здесь?

– Не знаю!

– Это уголовные дела, в которых вы, уважаемая Маргарита Леонардовна, проходите как обвиняемая. Если вдруг забыли, то я уточню: финансовые махинации, хищения из бюджета, мошенничество и злоупотребления. Весь букет, который, как я полагаю, и сейчас цветет пышным цветом.

– Эти дела закрыты! – холодно отчеканила Марго.

– Ошибаетесь, любезная Маргарита Леонардовна. Следствие по ним приостановлено, а это далеко не одно и то же.

Марго приосанилась и приняла отстраненный вид:

– К чему это все?

– Мною написано заявление об отмене постановления о приостановке расследования этих двух дел. – Богданов протянул печатный листок с его подписью.

Покосившись, она спросила:

– Какие основания?

Он охотно ответил:

– На основании вновь открывшихся обстоятельств.

Марго опустила голову и зло прошептала:

– Мурашов…

– В точку, – усмехнулся Богданов и положил перед ней еще один лист, на этот раз копию. – Бывший заместитель дал на вас показания.

Марго внимательно прочитала рукописный текст и зафиксировала взгляд на подписи.

– Вот сволочь. – Она подняла глаза на Богданова. – Как тебе удалось?

Он глубокомысленно хмыкнул и улыбнулся:

– Есть рычаги воздействия.

– Да ты хоть понимаешь, с кем связался? – зловещим шепотом просвистела Марго. – Не успеешь повернуться, как я тебя уничтожу.

– Мне плевать! – задорно