выкрикнул он. – Возобновлю расследование, вытащу вас на солнышко, напишу информационные письма, в том числе губернатору области. Ну а там посмотрим.

Марго Фейгин раскрыла сумочку, вынула сигареты и, не торопясь, распаковала пачку. Заметив удивленный взгляд Богданова, с вызовом спросила:

– Что?!

– Красивая пачка – девушка-блондинка с цветком, да еще и в майке.

Она поглядела на сигареты и поморщилась:

– Это не цветок, а разорвавшийся салют. Держала на всякий случай, кому-нибудь подарить. Курить хочу и айкос дома забыла.

Богданов поднялся с кресла и открыл окно.

– Курите.

Марго прикурила от огонька зажигалки, которую он поднес, вдохнула дым и прищурилась:

– Чего ты добиваешься?

– В глобальном смысле? – поинтересовался Богданов и тут же ответил: – Справедливости.

– Брехня! – Марго выпустила дым и снова затянулась. – Зачем попер на меня?

– Откровенно? – Богданов сел на свое место. – Ломовой провинциальный расчет.

– Расшифруй, – лаконично приказала Марго.

– Баш на баш. Я не возобновляю расследование. Вы забываете про «Технопласт», но при этом получаете свои дивиденды. А также отказываетесь от участия в реконструкции усадьбы Тишь-на-Тоске и…

– И?.. – Марго удивленно замерла.

– И мы с вами расстаемся лучшими друзьями без претензий друг к другу. – Он хлопнул рукой по материалам уголовного дела, подняв облачко пыли. – А это я возвращаю в архив.

– А-а-а… Я все поняла! – Марго с улыбкой прищурилась. – Еще тогда, год назад, я заметила, что ты волочишься за Улькой.

– Что есть, то есть, – без обиняков признался Богданов. – Волочусь.

– И что же? Весь этот спектакль ты устроил из-за нее?

– Она того стоит.

Чуть помолчав, Марго затушила сигарету и коротко бросила:

– Договорились.

– Вот и славно. – Богданов собрал разбросанные листки, стряхнул окурок и пепел в мусорку.

– Могу тебе доверять? – осведомилась Марго.

– Умею держать слово.

– Показания Мурашова отдашь?

Богданов вежливо улыбнулся:

– Пускай останутся у меня.

Сообразив, что большего ей не получить, Марго поднялась со стула:

– Меня отвезут домой?

Богданов крикнул:

– Гаврилов! – И, когда тот вошел в кабинет, распорядился: – Отвезите Маргариту Леонардовну домой. И да! Верните ей телефон.

Направляясь в свой кабинет, Ульяна пересекла вестибюль, вошла в коридор и там столкнулась с Ольгой Францевной, которая, смущаясь, спросила:

– Ульяна Сергеевна, мне бы хотелось знать, когда вернется Лурье?

– Не скоро, – ответила она. – Найдите ему замену.

– Станислава посадили в тюрьму? – трагически прошептала Руднева.

– Его задержали.

– Что же он натворил?

– Не могу сказать. Тайна следствия.

– Поняла. – Ольга Францевна развернулась, чтобы уйти, но в тот же момент к ней подбежала горничная.

– Он уехал!

– Когда? – строго спросила Руднева.

– Только что!

– Полотенце так и не отдал?

– Нет.

– Номер хотя бы сдал?

– Какое там! Собрался – и ходу.

– Напомни его фамилию.

Девушка достала из передника блокнотик и прочитала:

– Георгий Вяземский! – Она подняла голову и зачастила: – И, главное, такой молодой и такой нахальный!

Ульяна задержалась:

– Это случилось в тридцатом?

– Нет, в седьмом! – ответила горничная.

Ульяна помолчала, а потом уточнила:

– Вяземский – археолог. Все археологи живут в тридцатом.

Руднева развела руками и недоуменно заметила:

– Впервые об этом слышу. У Вяземского послезавтра заканчивается срок путевки. Но он съехал сегодня. Хорошо, что Ирина заметила, как он выходит из номера с вещами.

– Я ему говорю: съезжаете, значит, сдайте номер. Так положено. А он мне – отстань. Тогда я говорю: подождите, белье пересчитаю. Вошла в номер, проверила – одного полотенца не хватает.

– Ирина тут же позвонила мне, – продолжила Руднева. – Я посоветовала спросить у отдыхающего…

– Вяземского, – подхватила Ирина. – Я выхожу из номера, а его и след простыл.

– Ясно, – мрачно обронила Ульяна и, развернувшись, направилась к выходу.

По дороге к усадьбе она позвонила Богданову:

– Послушай, Игорь, тут вот какое дело. Вяземский, помощник профессора…

– Кто-кто?

– Тот археолог, что нахамил тебе возле усадьбы.

– Я понял, тот самый козел, который назвал меня дилетантом.

– Он не проживал вместе с археологами. Вяземский заселился в пансионат до того, как они приехали, и за несколько дней до исчезновения Конюхова.

– Упс! – Было слышно, что Богданова взволновала эта новость. – Где он сейчас?!

– Уехал сегодня, за два дня до окончания путевки.

– Упс… – повторил Богданов, но уже с меньшей энергией. – Быстро беги к раскопкам и посмотри, все ли на месте. Меня интересует профессор!

– Уже бегу! – запыхавшись, проговорила Ульяна. – А ты пока посмотри на портрет.

– Зачем?

– Да это же Вяземский!

– Подожди… – Богданов ненадолго замолчал, а потом растерянно проронил: – Точно – он. Как же мы проглядели…

– Меня сбила с толку его шевелюра. Он блондин, а в карандаше не понять. Поэтому не узнала. Богданов! Ты меня слышишь? – Ульяна на бегу посмотрела на экран телефона. – Нет связи. Ну, Дюков, когда-нибудь я тебя убью!

К усадьбе она прибежала почти без сил, увидела опустевшие раскопки и брошенные тачки для перевозки земли. Ни одного человека из экспедиции там не было.

Навстречу ей из дома вышел охранник:

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Вы что-то хотели?

– Где археологи?

– Сегодня их не было.

Развернувшись, она бросилась к тридцатому коттеджу. На том же месте, где в прошлый раз пропала связь, ей поступил звонок.

Она ответила, изнемогая от усталости:

– Богданов! Связь оборвалась, извини. На раскопках нет никого. Бегу к ним в коттедж.

– В Москве на Курском вокзале задержан Конюхов, – сказал Богданов. – Он хотел уехать во Владимир на электричке. Ориентировка сработала.

– Реально? Или ты пошутил?

– Мне не до шуток. Его скоро доставят сюда.

– Хочу присутствовать на допросе!

Он сразу же согласился:

– Приезжай. Куда ж без тебя. Буду допрашивать в кабинете. Но только сначала отзвонись, что там в коттедже.

– Будет сделано. – Ульяна отключилась и начала подниматься в горку.

Этот подъем отнял у нее последние силы. В перелесок она вошла на последнем издыхании и остановилась, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Схватившись за правый бок, Ульяна согнулась и уткнулась взглядом в траву.

– Что это вы, Ульянушка? – раздался рядом голос Кружилихи. – Вам помочь? Виданное ли это дело, чтобы директор пансионата бегала как савраска. Не бережете вы себя, дорогая.

Ульяна распрямилась и увидела ее саму. С охапкой березовых веток в руках Кружилиха была необычайно хороша: в простом голубом платье, усыпанном белоснежными пионами.

– Спешу… – объяснила Ульяна и, поколебавшись, сказала: – Конюхов жив. Его задержали и сейчас привезут к Богданову.

– Ох! – Кружилиха уронила ветки и медленно осела на траву.

Теперь переполошилась Ульяна.

– Елизавета Федоровна! Вам плохо?

Та прошептала:

– Это я так… От радости…

– Позвоню Рудневой, она кого-нибудь пришлет, вам помогут.

– Не стоит. Идите, куда вам надо, Ульянушка. Я здесь немного посижу, ветки соберу, да и подамся к себе.

– Если будет плохо, звоните! – предупредила Ульяна и побежала к пансионату.

Еще издали, не добежав до тридцатого коттеджа, она заметила