шутка нашла отклик в недалеком солдатском уме, и в помещении раздался басовитый смех.

Я быстро нырнул в тень, заметив что отсмеявшиеся солдаты все же выдвинулись к двери. Судорожно высматривая выход я наткнулся на низкий лаз, видимо служивший вентиляцией. Быстро заползая туда, я за спиной услышал:

— Фатим, Самир! Эй вы двое, голых девок рассматривать некогда, мы уже должны быть наверху.

Отверстие действительно было вентиляционным. Оно выходило в вертикальную трубу, которая поднималась на десятки метров вверх. Увидев вдалеке голубое небо, пусть и весьма далеко, я воспрянул духом. Ползти вверх по гладкой, покрытой мелкими капельками конденсата трубе нечего было бы и думать.

Глава 16. Цитадель

Позади поднялся нехилый кипиш. Солдаты — не дураки, смогли прикинуть дважды два, а именно — исчезновение сразу двух носильщиков в яме с чудовищем, куда ранее забросили пленника, притом живого. Надеялись, что от ужаса он будет страдать и обливаться слезами. А он взял и вылез, убив сразу двух человек. Вентиляция будет первым местом, где может прятаться преступник, поэтому ни капли недооценивая умственные способности солдат, я бросился со всей прытью по коммуникациям этой замысловатой системы. Диаметр отверстия как то без всякой логики расширялся или сужался, так, что мне светила угроза застрять в одном из них.

Я передвигался навстречу потоку воздуха, разумно надеясь оказаться у источника его появления. Но разветвления ставили меня в тупик при выборе пути дальнейшего движения.

Сзади слышалась отдалённая возня. Не надо быть семь пядей во лбу, чтобы понять — преследователи, зная строение здания и его вентиляционные ходы, запросто заблокируют все выходы. А то и сделают еще хуже — пустят какую-нибудь отраву.

Запахло едой, и я решил ползти на этот запах. Через кухню почему-то мне казалось легче было покинуть здание. На самом деле мне понравилась определенность точки куда я смогу попасть, а не блуждание по лабиринтам непонятной системы.

Через примерно бесчисленное количество разветвлений я попал на кухню. Через отверстие в стене возле потолка, которое одновременно служило и тайником и полкой для приправ я увидел огромное помещение усеянное столами, жаровнями, казанами, печами, корзинами и шкафами. Бегали смуглые и потные повара и поварихи. Стояла умопомрачительная жара и весь горячий воздух шел в отверстия вентиляции. Запах стоял чуть лучше, чем в обиталище ужасных харь. Сами по себе может блюда и пахли приятно, но смесь этого амбре из жареной рыбы, печеного мяса, маринованных овощей, разделанного ягненка, вареных яиц, нарезанного сыра, очищенного чеснока и прочего непонятно чего, многократно усиленная горячим воздухом была, мягко говоря, отталкивающей.

Если бы я вывалился сейчас, то поднялся бы крик, и со всей округи набежала бы стража. Нужно было как-то отвлечь эту потную братию. Причем побыстрее, пока я не сварился и мясо не отделилось от костей.

Среди предметов тайника-полки был небольшой сосуд с растительным маслом. Я незаметно подкинул его в одну и печей поблизости, где рядом не было никого. Для этого пришлось сильно извернуться, но я все же попал.

Вспыхнуло пламя, перекинувшись на соседний стол. Завизжало-заорало-заохало многоголосье обслуживающего кухню персонала. Все внимание было теперь приковано к горящей печи, и я, пользуясь паникой, вылез из убежища. Затерявшись в куче корзин, небрежно наваленных у стены, и стал думать как поступить далее.

— Эй, ты чего там прячешься! Ну-ка быстро тушить пожар, — крикнул зычный бас со спины. Я, боясь разоблачения, быстро измазал лицо сажей из контейнера, куда складывали результаты очистки труб.

— Где твой фартук, бездельник! — грубо отчитал меня усатый толстяк средних лет с волевым лицом. — Ты видимо решил прилечь, пока все работают!

Я смиренно принял все оскорбления, видимо, местного шеф-повара и даже постарался подыграть сделав виноватое лицо. То, что он не знает всех своих подручных в лицо говорит либо о высокой текучке кадров, либо о серьезно большом штате кухни. Я бросился бороться с огнем, который сам же и разжег.

Бадью с каким то супом, стоящим неподалёку, я вылил на стол, чем вызвал недоумение у бегавших в панике кухарок. Толкотня не позволяла добраться до воды, а пожар только усиливался. Бесполезные причитания персонала лишь усугубляли сумятицу.

Одним действием я потушил пожар на столе, вторым — закрыл заслонку печки и прекратив доступ воздуха к пламени. В два счета покончив с проблемой, я вызвал столь ненужное внимание коллектива.

— Ты что, новенький. Я тебя раньше не видел, — сказал толстяк. — Ты из новой партии с Кордоны?

— Да, — утвердительно кивнул я, радуясь, что ничего выдумывать не надо.

— Ловко ты с огнем… — усатый толстяк сделал одобрительный знак и развернулся к столпившемуся кухонному воинству. — Ну что рты по раскрывали! А ну за работу!

Я еще тщательнее измазал лицо сажей, но сделал это как бы невзначай.

— А ты что стоишь!? Тебя не касается!? — обратился уже ко мне усатый шеф-повар.

Я бросился к столу собирать разлитый суп и орудуя тряпкой показывал не дюжинную старательность под взглядами толстяка.

Кухня пришла в свой обыденный производственный процесс. Снова готовые блюда несли на выход, в обратном направлении шли заготовки, овощи, фрукты, мясо, рыба, яйца, молоко и молочные продукты, травы, коренья, злаки и прочее. Я заметил, что на огромном пространстве имеются несколько зон. И на каждой из них свой шеф.

Где-то вдалеке готовили более изысканные блюда в более чистой одежде на вычищенном до зеркального блеска оборудовании. И так по снижению изысканности продукта и санитарных требований. Всего таких зон я насчитал четыре.

— Ты ведь не из Кордоны! — тихо, но утвердительно прошептал смуглый парень, рядом собиравший овощи от пролитого мною супа.

— Так и есть, — ответил я заговорщицким тоном и подмигнул. — Я из Москвы.

Парень рассмеялся — настолько ему понравился ответ и сопровождавшая его мимика. На нас обернулась недовольная кухарка с большими боками.

— Нас пару дней назад привезли из Кордоны, тебя я там не видел, — более дружелюбно сказал парень и затем представился: — Я Тор.

Имя не подходило комплекции парня. Гибкий, ловкий, я бы назвал его Киллиан Мбапе, но не именем всесокрушающего представителя скандинавского пантеона. Пусть он и был обладателем более