комарами, слепнями и прочей кровососущей нечистью, ворота города раскрылись, и на поляну стали выезжать три большие отряда катарской кавалерии, закованной в кольчуги. Всадники были в шлемах, на щитах и вымпелах были нарисованы голуби – символы еретической церкви, почитавшей, прежде всего, Святого духа, отрицая все остальные атрибуты и символы католицизма. Щиты, сюркоты, шлемы и кольчуги всадников были выкрашены в черные цвета.

– Катарская гвардия… – прошептал Гуго, кивая в сторону воинов. – Я много слышал о них, а теперь вот, – он перекрестился, – Господь смилостивился и позволил увидеть этих дьявольских прихвостней.

Он со злостью плюнул на траву. Рыцари прижались к земле, стараясь слиться с травой, корнями и кустарниками, росшими по краям лесной дороги.

Отряды проходили мимо разведчиков почти до полудня. Лишь короткие перерывы между их движением позволяли воинам наскоро перекусить сухарями и запить вином, захваченным в дорогу одним из предусмотрительных разведчиков.

– Сколь их уже прошло? – спросил Гуго у своих товарищей. – Я насчитал два отряда по сто двадцать человек…

– Да, где-то так и есть… – согласились с ним рыцари. Внезапно, один из них тихо свистнул и показал рукой на город. – Смотрите! Еще и еще…

Из ворот медленно выехали два отряда, которые на ходу перестроились в колонну по двое и поехали по направлению к лесу, где притаились разведчики.

– Господи… – прошептал Гуго, окидывая взглядом ровные ряды всадников. – Сколько же их еще осталось, чертей полосатых…

Воины стали считать, поражаясь численности, отличной экипировке и, что самое главное, четкой дисциплине катарских всадников.

– Да, если эти исчадия нападут на лагерь – нашим ребятам придется, ох, как туго… – Юный англичанин отдал должное выучке и вооружению кавалерии катарской гвардии, которая ничем не уступала рыцарской коннице крестоносцев, но даже имела, по мнению Гуго, преимущество над ней, прежде всего, в дисциплине. – Того и гляди, эти сволочи заманят наших ребят ложным отходом, а потом ударят по флангам и зажмут в тиски…

– Не преувеличивай, де Арси. – Стал спорить с Гуго один из его товарищей – высокий, рыжеволосый и веснущатый англичанин Ансельм де Фиц-Рауль. – Феодальные рыцари еще никогда не были биты еретиками!

– Зато, Ансельм, они часто бывали биты дисциплинированными сарацинами Испании и сельджуками Саладина… – едко ответил ему Гуго. – Мой дед и дядя, между прочим, сложили головы при Хиттине и Арсуре… – он перекрестился и произнес. – Царствие им Небесное. А твои, Ансельм, в это время строили козни вместе с принцем Жаном!..

Ансельм покраснел и сжал свои огромные ручищи в кулаки, готовясь ударить юношу, но рыцари вступились за Гуго, окружив Ансельма. Тот разжал руки, плюнул на землю и ответил:

– Ладно! Черт с тобой. Не будем же мы ругать из-за каких-то мерзких иноверцев…

Гуго протянул ему руку. Они обнялись.

– Ты тоже, Ансельм, прости меня. – Извинился Гуго. – Я порой скажу лишнее, а потом сам переживаю…

– Ладно. – Засмеялся Ансельм и внезапно крикнул. – Глядите! Из ворот выехали несколько повозок!..

Разведчики снова рассредоточились и стали всматриваться в приближающиеся к ним повозки.

Три большие повозки, крытые грубой холстиной, покачиваясь и кренясь на ухабах и рытвинах, медленно приближались к месту засады, устроенной разведчиками де Арси.

– Матерь Божья… – проронил Гуго, рассматривая их бледные лица и черные просторные одежды, сквозь которые выделялись их худые фигуры. – Это еще, что за хрень… – он выругался. – Никак, похоронная команда, только, на их, катарский манер. – Догадался рыцарь. – Как их там зовут, мне еще Робер рассказывал. Он стал вспоминать. – А! Просветленные! Они не имеют права брать в руки оружие, живут в посте и целомудрии. – Он зло усмехнулся и, посмотрев на своих товарищей, весело подмигнул им. – Едут причащать, исповедовать и соборовать своих катаров, прости меня Господи.

Рыцарь жестами показал, чтобы все приготовили арбалеты и открывали стрельбу по его команде. Гуго взял арбалет, проверил зарядку и прицелился, наметив для себя в качестве мишени крупного возничего, сидевшего на последней повозке.

Три повозки въехали в лес и стали медленно приближаться к засаде. Из города их уже не было видно, хотя разведчики рисковали, ведь за ними могли последовать другие отряды, которые наверняка бы разгромили горстку смельчаков.

– Залп! – крикнул Гуго, спуская тугую собачку арбалета. Болт с противным визгом вылетел из него и через мгновение возница рухнул на дорогу с размозженным черепом, перепачкав тент кровью и мозгами. Остальные девять стрел четко легли в цель, поразив катаров. Рыцари отбросили арбалеты, ставшие ненужными и, выхватив мечи, секиры или шестоперы, быстро преодолели расстояние, отделявшее их от повозок, и окружили перепуганных священников, которые не ожидали внезапного нападения. Сопротивления, как такового, толком и не было. Строгие обеты, данные Просветленными, запрещали им проливать чью-либо кровь, делая их легкой добычей разведчиков. Только два возничих попытались выхватить мечи, но были тут же убиты или ранены воинами.

– Всем на повозки! – Крикнул Гуго своим товарищ, приставляя меч к горлу одного из катаров. – Уводим повозки в лесную чащу!

Воины быстро забросили тела убитых в повозки, сели на них и увели их в лесную чащу, отъехав около лье от места засады.

Гуго приказал своим товарищам вывести всех пленных из повозок и связать им руки, засунув, для пущей верности, кляпы, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь из них не закричал.

Англичанин медленно прошелся возле пленников, лежавших связанными на небольшой лесной полянке. Он спокойно вглядывался в их изможденные лица, пересчитывая и прикидывая в уме, кто из них способен испугаться смерти и рассказать о численности гарнизона и общей схеме укреплений Сен-Феликс-де-Караман. Двенадцать связанных катаров дергались, ужасно тараща свои безбожные глаза на рыцаря. Среди них Гуго заметил восемь женщин и девушек, худоба и просторные черные одежды которых не сразу позволили распознать в них женщин.

– Отлично! – Засмеялся рыцарь. – Клянусь, чем хотите, друзья, но здесь восемь девственниц, которые еще ни разу не познали мужских ласк! Правда, некоторым из них, – он снова рассмеялся, – придется протыкать лоно кинжалом – настолько они окаменели, но зато, – он чмокнул от удовольствия, – как рассказывал сеньор де Марли, это будет просто незабываемое ощущение! – Девственницы испуганно задергались, пытаясь вырваться из тесных веревок, чем еще больше распалили юного крестоносца. Гуго снова засмеялся и, обращаясь к воинам, спросил. – Так, я выбираю, – он стал всматриваться в их лица, ища симпатичную девушку. Наконец, он выбрал себе жертву. – Ага! Вот и она! Эй, Ансельм, Жан, Оливье, Оттон! Чего же вы стоите, словно вехи пограничные! Разбирайте, а то я, чего доброго, еще парочку возьму!..

Разведчики мялись, не решаясь на подобный поступок, но, азарт боя и горячая молодая кровь, текшая в