При поддержке роты штурмовых орудий и 1-й пд, которой удалось овладеть частью позиций в Сосновке, немцам удалось сначала дойти до линии железной дороги южнее Урицка, а затем и до Старо-Паново.

Эрнст фон Лейзер, командир 269-й пехотной дивизии

Оборона ополченцев была смята. В ходе наступления бойцы Красной Армии запаниковали и обратились в бегство. В Урицк отступали разрозненные группы бойцов. Оба батальона 209-го полка продолжили выполнение боевой задачи, 3-й батальон полка вел бой в Ново-Паново. Противник отмечал, что красноармейцы оборонялись только в отдельных домах и ячейках во время боя за Старо-Паново. К 14 часам силами одного взвода полк выполнил 4-ю задачу.

О сложном положении, сложившемся на этом участке, успели доложить в штаб ЛФ. Днем в ходе переговоров сообщалось следующее: противник подходит к южной окраине Урицка, части 2-го стрелкового полка 5-й дивизии, рассеиваясь, отошли в Урицк, туда же оттянулись и разбежавшиеся батальоны 701-го полка. Урицк прикрывается ими по западной и южной окраинам. Немцев два раза отбивали от Кискино. Положение серьезное, резервов нет. До 500 человек 2-го полка было собрано по приказанию начштаба 42-й армии, этот отряд должен будет нанести удар по противнику, наступающему на южную окраину Урицка, туда же было направлено 5 танков КВ.

Тем временем 220-й полк не смог продвинуться далее перекрестка у отметки 21,8. Но командир 209-го полка, наблюдая беспорядочный отход противника, решил продолжить наступление и захватить Урицк. Это решение было одобрено штабом дивизии, и 209-й полк снова в том же боевом порядке продолжил движение и к 16 часам овладел рубежом шоссе Петергоф – Ленинград, заняв кварталы Урицка.

Скорее всего, организованного сопротивления противнику в самом Урицке находящиеся там бойцы не оказали. Свидетельством этого является заявление, сделанное А.М. Рожковым, ветераном 21-й стрелковой дивизии НКВД, которая занимала оборону за этим пригородным городом[87]. Как свидетель событий, он утверждал, что противник в буквальном смысле проскочил Урицк с его укреплениями.

Развитие паники среди бойцов не удалось остановить, особенно когда на поле боя появились немецкие штурмовые орудия. Под их огнем бойцы бросились на северо-восток, окончательно оставляя Урицк врагу. Немцы закрепились на восточной окраине города. Закрепиться нашим бойцам удалось в Новой и Дачном. Хотя по переговорам создается впечатление, что появление на поле боя своих же танков могло также оказать сильное деморализующее действие. Бойцы могли принять их за немецкие танки.

Как отмечали немцы в отчете, в ходе наступления противник вел огонь из орудий крупного калибра, а после захвата Урицка начал контратаку с восточной окраины и северо-востока, атака велась свежими частями при поддержке танков и была отбита. Действительно, только крейсер «Максим Горький» выполнил за день 11 стрельб, и большая часть из них пришлась как раз на участок 58-й пехотной дивизии. Тем не менее огонь морской артиллерии не смог остановить наступления ни ее частей, ни ее соседей. Гораздо больше неприятностей он причинял противнику, когда тот занимал оборону или когда огонь велся по важнейшим узлам дорог. В первом случае не требовалась такая ювелирная корректировка, а подобный беспокоящий огонь воспринимался весьма болезненно.

К вечеру 209-й полк 58-й пехотной дивизии имел фронт обороны протяженностью в 4 км от окраины Урицка у Петергофского шоссе до Старо-Паново. Всего в ходе боя немцами было взято 493 пленных. Однако даже вечером в парке восточнее Урицка продолжался бой. К 18 часам 209-й полк доложил в штаб дивизии, что достиг северной дороги, противник оказывает сильное сопротивление на северо-восточной окраине Урицка.

Дальнейшее развитие обстановки на этом участке оставалось для нашего командования неясным. Сразу же наспех собранными подразделениями Урицк попытались освободить, по одним данным, их возглавлял командир 5-й дивизии народного ополчения, по другим – командир 21-й стрелковой дивизии НКВД М.Д. Папченко. Но все попытки оказались безуспешными.

На соседнем участке подразделениям 220-го полка 58-й пехотной дивизии удалось выйти к перекрестку в 2 км севернее Константиновки, но здесь немцев остановили, большую роль сыграл огонь артиллерии, в т. ч. морской.

И штаб фронта, и штаб 42-й армии пытались как-то выправить критическую ситуацию. Но в наступающей 10-й стрелковой дивизии было тяжелое положение с оружием, много было и безоружных. Командиру дивизии было приказано развернуться фронтом на восток и ударить по противнику у Урицка с тыла, наступление поддержать танками КВ (16 ед.), любыми способами восстановить порядок. Также штаб 42-й армии должен был навести порядок во 2-м полку 5-й дивизии и 701-м стрелковом полку, всю артиллерию подтянуть на место прорыва.

Во главе атакующих бойцов шли представители командного и политического состава. Тем не менее выбить немцев из Урицка не удалось ни в этот день, ни на следующий… Весь этот успех и отражение советских контратак стоил 209-му пехотному полку 35 человек убитыми и 159 ранеными[88].

В результате судьба всего Пулковского рубежа и самого Ленинграда оказалась под угрозой. Немцы вышли на кратчайшее расстояние к центру города и его промышленным предприятиям. Притом вышли на заранее оборудованные в инженерном плане позиции, взятые ими относительно легко.

Наступление 291-й пехотной дивизии

Это был один из самых критических моментов сентября 1941 г. под Ленинградом. С выходом противника к Финскому заливу и захватом Урицка резко осложнялось и положение войск Ленинградского фронта и защитников Пулковских высот. Рубеж обороны был прорван, но дальше уже в черте города оборону занимали полки 21-й стрелковой дивизии НКВД. Наибольшие трудности теперь испытывали защитники Пулковских высот – обойдя их с запада, немцы теперь контролировали большую часть подъездных путей к ним.

Вот как описывает И.И. Федюнинский свои впечатления от общения с командующим 42-й армией 15 сентября:

Эрих Гепнер

«Во второй половине дня 15 сентября меня вызвали в Военный совет фронта. Я получил приказ немедленно выехать на Пулковские высоты и на месте детально разобраться в обстановке.

«Со стороны Пулковских высот назревала наибольшая опасность прорыва. Здесь фронт придвинулся вплотную к окраинам Ленинграда. Противник сосредоточил на этом участке главные силы и готовился нанести последний, как он считал, удар. Занимавшие оборону соединения 42-й армии, сильно поредевшие в многодневных боях, едва удерживали фронт.