Штаб 42-й армии размещался в железобетонных дотах Пулковского укрепленного района. Отсюда до переднего края обороны было так близко, что когда я шел по траншеям к блиндажу командарма, то слышал над головой знакомое злое посвистывание пуль.

Командующий армией генерал-лейтенант Иванов сидел в блиндаже, подперев голову обеими руками.

Перед войной я учился вместе с Ивановым на курсах при Академии Генерального штаба. Мы были тогда в одной учебной группе. Позднее он стал заместителем командующего Киевским Особым военным округом.

Я знал генерала Иванова как человека, отличавшегося завидной жизнерадостностью, очень энергичного, распорядительного, волевого. Но сейчас он сидел передо мной усталый, с небритым, осунувшимся лицом, угнетенный и подавленный. Иванов не выразил никакого удивления, увидев меня, точно мы не встречались всего несколько дней. Он только спросил, впрочем, без особого интереса, просто из вежливости:

– Как это вы сюда попали? Кажется, ведь командовали корпусом на Юго-Западном?

Я ответил, что приехал как заместитель командующего фронтом, чтобы ознакомиться с обстановкой, и попросил Иванова показать на карте, где находятся войска армии.

– Не знаю, – раздраженно сказал Иванов, – ничего не знаю…

– А связь с соединениями у вас есть?

– И связи нет. Бои сегодня были тяжелые. Кое-где пришлось отойти. Связь нарушилась. – Иванов даже не пытался оправдываться».

После того как Иванов без разрешения перенес свой командный пункт в город, командование армией принял И.И. Федюнинский. 16 сентября, когда шло заседание Военного совета армии, в момент его появления на заседании М.С. Михалкин делал доклад о возможностях артиллерии армии. Командарм предложил перевести артиллерию на южную окраину города. М.С. Михалкин повторил свое выступление для Федюнинского. Это отражено и в мемуарах И.И. Федюнинского, и в воспоминаних М.С. Михалкина.

Спланированные в штабе фронта контрудары, которыми предполагалось разгромить красносельскую группировку противника, не привели к нужным результатам. Точнее, они были заранее обречены на неудачу, и противник опередил переход частей Красной Армии в наступление. План Г.К. Жукова провалился, и наступил кризис. Теперь 8-я и 42-я армии ЛФ были отрезаны друг от друга, плохо работавшая и ненадежная связь теперь была еще более затруднена.

В то же время отличающийся от запланированного ход боевых действий заставил немецкое командование изменить свои планы. 15 сентября приказом № 3 по ГА «Север» был установлен фронт внешнего окружения южнее Ленинграда. Его граница проходила от Невы у Ивановского – плацдарм на Ижоре – Детское Село – Пулково – шоссе Пулково – Урицк. Часть соединений 4-й танковой группы предполагалось использовать для удара на Пушкин и для выхода на рубеж Усть-Тосно (включительно) – Путролово – севернее Пушкин – шоссе Пушкин – Петергоф с переходом к обороне, а 18-я армия должна была добиться выполнения задачи по выходу на указанные позиции.

Наступление 38-го армейского корпуса 18-й армии

Командующий 4-й танковой группой Гепнер заявил, что взять Пулково в данный момент не удастся, но если 41-й моторизованный корпус останется еще на некоторое время, примерно 14 дней, то эта задача может быть выполнена[89]. Однако корпус так долго оставаться под Ленинградом не мог, поэтому его последним усилием должны были стать действия, определенные в задачах для соединений танковой группы. Тем более что он понес достаточно большие потери. В переговорах по телефону вечером 14 сентября было доложено, что корпус потерял 64 офицера, 1460 рядовых и унтер-офицер. Потери 41-го МК с 9 по 13 сентября составили:

1-я танковая дивизия – 15 офицеров, 251 рядовой и унтер-офицер;

6-я танковая дивизия – 26 офицеров, 580 рядовых и унтер-офицеров;

36-я моторизованная дивизия – 27 офицеров, 804 рядовых и унтер-офицеров.

Особой надежды на то, что удастся снова добиться больших успехов без крупных потерь, в штабе корпуса не было. Также было ясно, что 28-й армейский корпус не сможет выполнить своих задач по захвату Пушкина и Павловска без дополнительного усиления и помощи.

Поэтому соединения, подчинявшиеся штабу танковой группы, получили следующие задачи:

28-й армейский корпус – захват Слуцка и Антропшино, осуществить захват плацдарма на р. Ижора.

50-й армейский корпус – захватить Пушкин, в корпус передана 285-я охранная дивизия.

41-й моторизованный корпус – поддерживает наступление 50-го корпуса, ведет наступление на северо-восток и захватывает Александровскую[90].

Это была вынужденная мера немецкого командования, ведь свои задачи успел выполнить полностью только 41-й корпус 4-й танковой группы, а 38-й корпус 18-й армии только 15 сентября выполнил задачу по захвату Урицка. И теперь важнейшей задачей для командования группы армий «Север» было достижение рубежей второго кольца окружения. Для этого нужно было взять еще Пушкин и Слуцк (Павловск). Поэтому такое мощное средство, как подвижные соединения, предполагалось использовать там, где они смогут решить исход борьбы без больших потерь. Описание хода боевых действий дивизий 38-го корпуса 18-й армии в ходе наступления на Петергоф будет дано отдельно. Пока отметим только то, что основная задача 18-й армии в создании 2-го кольца окружения Ленинграда была выполнена.

Надо сказать, что в отечественной военно-исторической литературе дат захвата немцами Урицка приводится несколько. Даже в документах наблюдается путаница. В журнале боевых действий ЛФ факт потери Урицка 15 сентября и выхода противника к Финскому заливу не нашел отражения вообще[91].

День 15 сентября прошел на участке 36-й моторизованной дивизии спокойно. Ее соседка справа, 1-я танковая дивизия, готовилась к наступлению. Для удара на Александровку дивизию усилили артполком 6-й танковой дивизии. Но начавшееся с утра 15 сентября наступление сначала не принесло противнику успеха. Только 2-му батальону 113-го мотопехотного полка удалось захватить Соболево на подступах к Александровской и закрепиться там. Как указывается в истории 1-й танковой дивизии, мотопехота понесла большие потери под мощным и сосредоточенным огнем противника.

Тем временем соединения 50-го корпуса начали свое продвижение. В 8 часов утра 469-й полк 269-й пехотной дивизии из Онтолово двинулся на Пушкин. Полк хорошо продвигался вперед, около 12 ч. 30 мин. продвинувшись до дер. Нов. Катлино через минные поля. Здесь, как утверждает противник, ему было оказано сильное сопротивление. Поэтому командир полка решил, что полк должен приготовиться к наступлению на Пушкин западнее аэродрома. Тем самым полк прикрывал брешь между 269-й дивизией и дивизией СС.