пусть убирается обратно, – как знать, может, Матильда на самом деле дома, а я солгал, утверждая, что она отправилась за вами. И сейчас она переживает о сыне.

Это был подлый прием. И Тедди, без сомнения, поверила бы в это, если бы не знала, что Матильду и впрямь видели в этом мире.

– И что ты хочешь взамен? – тем не менее спросила она.

Делать вид, что готова согласиться с отцом, ей удавалось все лучше. Вот и сейчас он не заподозрил неискренности, да и Мара заметно заволновалась.

– Я хочу изменить твою внешность, – прямо ответил Алисо. – Ах, не делай такое лицо, моя дорогая! Я знаю, что тебе противны наши серые морды. Понятия не имею, как ты не убежала с криками от королевы Мары или от своего брата.

– Дело не в лицах, – вставила Тедди, но продолжать не стала. Объяснять, что дело в том, кого она на самом деле видит, когда разговаривает с теми, кого успела полюбить. И самое красивое лицо ничего не значит, если внутри человек уродлив. А Алисо… что же, в нем отвратительная внешность сочеталась с такой же сущностью.

– Я предлагаю тебе стать летуньей. – И снова отец проигнорировал ее ответ, словно давно все решил, и лишь делал вид, будто интересуется ее мнением. – Твое тело помнит это ощущение, и сложного ничего не будет.

Тедди вспомнила, каково ей было с крыльями. Полет кружил голову. А еще она могла не зависеть от молчаливых пернатых помощников Дары и летать где вздумается… Останавливало ее то, что предложение поступило от отца, а за несколько недель в этом мире ей пришлось накрепко запомнить, что хорошее для него никогда не станет таковым для его дочери. С трудом отбросив мысли о полете, она помотала головой.

– Напрасно отказываешься, – прошипел Алисо, разом растеряв всю благожелательность. – Я не смогу отпустить твоего Димку, если у меня не появится другого способа объединить семьи с летунами. Я не стану преследовать его или эту смешную девочку Тинатин, если ты согласишься на союз с Солом.

– Да этот индюк меня терпеть не может, – вырвалось у Тедди.

– Разумеется, ты посмотри на себя, – буркнул Алисо. – Голая кожа, крыльев нет или хотя бы хвоста. Да как тебе самой не противно такой быть! Но если ты станешь летуньей, мы сумеем договориться с Многоликим.

Тедди вспомнила Многоликого и то, как король летунов пытался ее убить. Да уж, они вполне могли договориться с Алисо! Интересно, не надеется ли отец, что Голос навсегда останется с ним, если Тедди изменится? Кстати, о Голосе. Тедди потянулась мысленно к нему так, как делала в горах. Сейчас отец стоял совсем близко, и могло получиться.

Кажется, Алисо что-то почувствовал, потому что ухватился за горло и злобно заверещал. От неожиданности Тедди отступила, и этого хватило, чтобы она потеряла сосредоточенность, а в следующее мгновение на нее обрушился ее собственный Голос. Она не понимала ничего, что говорил отец, он бормотал себе под нос и сверлил ее взглядом, но от его бормотания все тело зачесалось точь-в-точь как в тот раз, когда она вся обгорела на солнце.

– Теодора! – предостерегающе крикнула королева Мара.

Но Тедди и сама уже поняла, что происходит. Ее голос почти не действовал против самой девочки, но она недооценила злость Алисо и попалась в его ловушку, когда меньше всего ожидала. Нет, она догадалась, что творит отец, но лишь когда в ее груди больно застучало о грудную клетку второе сердце. В отличие от превращения с помощью ягод, такое насилие над всем ее существом шло медленнее и болезненнее. Именно это и спасло Тедди от полного превращения. Бугорки крыльев только начали появляться на еще гладкой спине, а девочка, стиснув зубы, уже преодолела боль и ухватилась мысленно за протянувшийся к ней от отца собственный Голос. Она вытянула вперед руку и расставила ноги пошире, словно собиралась тянуть канат, и впрямь дернула звучащий голос на себя.

– Не любишь голую кожу, да, – пробормотала она себе под нос. – Ну и хорошо.

Алисо снова отчаянно заверещал и задергался так, словно Тедди и впрямь тащила его на веревке, но в этот раз она даже не вздрогнула.

Из-за того, что Тедди вовсе не была уверена, что хочет видеть отца человеком, у нее что-то пошло не так. Конечно, ненавидеть мышиного короля в его истинном обличье было куда проще, чем того, кто тебя вырастил. Пусть это и был один и тот же Алисо, но Тедди просто не могла представить на месте его мышиной морды человеческое лицо. В результате же его серая шкурка то там, то здесь началась покрываться проплешинами. И, похоже, это сработало. Давление исчезло, и только бьющиеся вразнобой сердца да чешущиеся бугорки над лопатками напоминали о том, что Тедди едва снова не стала летуньей.

– Я не отдам тебе обратно Голос, ты поняла? – не хуже змеи прошипел Алисо и ухватился за корону. – Почему она смогла на меня напасть?

Второй вопрос он задал королеве, и Мара – она снова была спокойна, словно и не волновалась за внучку минуту назад, – терпеливо пояснила:

– Я говорила, что ты не сможешь воздействовать на нее ее голосом, но ты не стал меня слушать, Алисо. Она просто ответила тебе тем же, это не нападение, и от такого не защититься с помощью короны.

Раздосадованный король заскрипел зубами.

– Ты не могла меня проклясть хуже, чем этой девчонкой! – наконец процедил он, обращаясь к матери. И вроде бы Тедди давно не питала иллюзий по поводу отношений отца к ней, но глаза защипало от слез, а два сердца забились с такой силой, что в голове зашумело. Последнее, что видела Тедди, это округлый свод тронного зала – и она отключилась.

Пришла в себя девочка уже в знакомом помещении, где долгое время томился Димка. Да и ее собственный чемодан стоял тут же.

Тедди осторожно села и прислушалась – сердца стучали в одном ритме и вроде бы не собирались снова устраивать такой приток крови к голове. Только привыкнуть жить с этими изменениями ей еще предстояло, и Тедди понятия не имела, сколько ей потребуется на это времени. Но стоило ей зашевелиться, как в проем входа заглянула знакомая усатая мордочка.

– Нинка! – обрадовалась Тедди и поспешно поправилась: – То есть Инка, прости.

– Вы очень напугали всех, принцесса, – заявила Нинка-Инка, осторожно поглядывая через плечо с таким видом, что девочка сразу догадалась, что она не одна. Кажется, история повторялась и к ней снова приставили соглядатаев. – Ваш отец, ненаслед… король Алисо едва не